Студентка, коммерсантка и просто красавица!

– Не надо, – попросила я, – сейчас всё пройдёт.

– Девушка, сон, на данный момент, для вас лучшее лекарство, – доктор уступил помощнице место, – поспите, нервы перестанут шалить, и всё будет хорошо.

Руку слабо кольнуло, и скоро сознание начало затягивать пеленой, веки отяжелели, и я отключилось.

Следующие дни прошли на грани бодрствования и сна. Пограничное состояние притупляло мои страхи, не давая панике взять вверх. Сменялись дни и ночи, заходили врачи и медсёстры. Что-то кололи, что-то говорили, но я, словно сомнамбула, лишь кивала в ответ.

В это утро пробудилась от того, что солнечный зайчик, проникнув за занавеску, вскарабкался по кровати к моим глазам. Я отвернула голову, пытаясь сфокусировать зрение. Возле стены на стуле, задумавшись, сидел Марис. Услышав шуршание, он встрепенулся:

– Ирочка, как ты? Ничего не болит? Позвать врача? – глаза друга с тревогой ловили каждое моё движение.

– Нет. Всё хорошо. Привет, – я попыталась улыбнуться. За эти дни лицо как будто одеревенело.

– Привет, – чуть расслабился Марис, – здорово ты нас всех напугала. Знаешь, кто напал на тебя?

Отрицательно покачала головой.

– Как раз тогда, когда я задержался и не смог проводить тебя, – сокрушённо проговорил друг, – словно специально следили. Но ты не унывай. Мы тебя на ноги быстро поставим! – он сжал мою ладонь и улыбнулся.

В палату вошёл Яков Иванович, как всегда, шумный и торопливый:

– Ирочка! Как мы рады, что всё обошлось, – грохнув пакет с яблоками на тумбочку, он шумно отдышался, словно только что сдал нормы ГТО, – не представляешь, – доверительно наклонился к моему уху шеф, – чего мне стоило, чтобы эти эскулапы разрешили тебя навестить.

– Мы позвонили твоим родным, – перебил его Марис, – скоро приедут мама и сестра.

– Не надо было, – я представила, как они расстроятся и от этого стало горько, не люблю, когда меня начинают утешать, подбирая «правильные» слова. Лучше пережить боль в одиночестве.

– Как так? – удивился коллега, – нет, нельзя ничего скрывать от семьи. Это неправильно.

– Иришка, – Яков Иванович понурился, – я беседовал с врачами. Мы не один месяц работаем с тобой, девушка ты сильная, выносливая. Не стану от тебя ничего скрывать. По-моему, так будет вернее. Лучше сразу правду-матку рубить, чем по капле выцеживать, якобы для твоей пользы. Перелом тяжёлый. И будешь ли ты ходить шансы пятьдесят на пятьдесят. Но я консультировался с нашими светилами, даже в Москву дозвонился. Прогноз, в целом, хороший. Если будешь следовать всем рекомендациям врачей, сможешь ходить.Э-эх, не поверишь, – шеф затряс в воздухе кулаками, – жаль, что тот бандит помер, сам бы ему шею свернул. Надо же, с молодой девочкой вот так. Но ты не унывай, мы своих в беде не бросаем. О реабилитации я уже договорился. Только выздоравливай.

Сердце переполняла благодарность. Искреннее участие и забота коллег дарила надежду, что всё и правда, будет хорошо.

Глава 31

Несмотря на самые позитивные прогнозы врачей, подвижность ног не торопилась возвращаться. Каждый день меня мучили жестокие опоясывающие боли, а конечности не желали слушаться, чувствительность не возвращалась. Всё это пугало и настораживало. В голове крутилась одна мысль: что, если я больше никогда не смогу ходить?

Родители с Аллой были рядом со мной, каждый день сидели в палате, предупреждая каждое моё желание. Мама отказалась от гастролей, о чём, по-моему, даже не жалела. Несмотря на то что петь ей нравилось, она любила сцену, от суматошной жизни родители устали и сейчас оба радовались короткой передышке.

Алла не давала мне скучать, её непосредственность ободряюще действовала на меня. Рядом был и Марис, ежедневно навещая меня с неизменным букетом.

Вскоре после того, как я окончательно пришла в себя, перенеся операцию, меня навестил следователь. Унылый дядька, делающий всё «ради проформы». Откровенно скучая, он задавал нужные вопросы и нехотя чиркал мои ответы в протоколе. По его мнению, это было обычное нападение с целью ограбления, но переросший в несчастный случай. Мои доводы, что грабитель не позарился ни на сумку, ни на золотые серьги и кольцо, его не убедили. Я не стала настаивать на своей версии. Кем бы ни был этот бандит, его мотивы до конца были неясны даже мне. Зачем я ему понадобилась? Изнасиловать? Просто убить? Покалечить? Куча вопросов без ответов.

Главным для меня сейчас было вернуться к полноценной жизни, поэтому другие темы мало волновали.

Как только я привела свои мысли в порядок, немного взяла себя в руки, то сразу же попросила сестру:

– Алла, послушай. Не могла бы ты съездить ко мне домой? – придётся рискнуть, сестра точно сунет свой любопытный нос в рукопись, а что делать? Для меня сейчас квартира так же доступна, как луна.

– Тебе нужны вещи? – с удивлением спросила сестра.

– Нет, в моём чемодане на самом дне есть одна тетрадь, она завёрнута в газету, сразу найдёшь. Привези мне её, пожалуйста.

– Ты никак до сих пор дневник ведёшь, сестрёнка? – поддразнила меня Алка, – конечно, привезу, и даже подглядывать не буду.

– Вот на этом спасибо, – может, и минует меня сестрино любопытство.