Студентка, коммерсантка и просто красавица!

От переживаний стало плохо, нахлынули боли, когда-то долгое время терзавшие меня после операции. В палату заглянула Надя и, увидев моё лицо, испугалась, подбежала ко мне, осмотрела и опрометью выскочила из палаты. В доли секунды появился Александр Альбертович, дал короткие распоряжения. От боли мутило, пропадал слух и зрение, я с трудом оставалась в сознании. После пары уколов полегчало, ломота в спине отпустила, но не полностью, укрывшись где-то глубоко в теле. Однако окружающая действительность воспринималась с трудом, я словно оказалась в прозрачном пузыре, откуда наблюдала за действиями врача и медсестры.

После приступа захотелось спать, откинулась на подушку и забылась в полудрёме, где всё ещё звучали страшные слова, произнесённые Андреем.

Проснулась только к полудню следующего дня. В палату зашёл доктор и Надя:

– Что же вы так, Ирина? – Александр Альбертович покачал головой, хмуря лоб, и обернулся к медсестре, – больше этого сюда не пускать. Вам нужен позитивный настрой, я понимаю, что иногда в жизни случается всякое, но сейчас здоровье важнее всех перипетий, постарайтесь больше не нервничать и не усугублять свою ситуацию. Пока же я не могу дать добро на начало реабилитации, проведём обследования ещё раз. Мы должны убедиться, что процедуры не пойдут вам во вред. Только прошу вас, не нервничайте и не накручивайте себя, всё идёт своим чередом, как надо.

Я была согласна со словами врача, но в груди защемило от тоски. Сколько ещё мне оставаться такой? Беспомощной, попросту неполноценной…

Как и предполагал доктор, ЛФК и массаж отложили. Боли вернулись и для начала надо было избавиться от них. Сильный стресс ощутимо отразился на моём здоровье. Даже заговор не помогал. А может, всему виной, что я не могла отпустить обиду и гнев, не дававшие мне покоя даже во сне?

Реабилитация началась только через месяц. Физиопроцедуры, массаж, вытяжение позвоночника и прочее. И всё через боль, через не могу. Стиснув зубы, я шаг за шагом приближалась к нужному мне результату. Заговор снова начал действовать, способность двигаться возвращалась не постепенно, а рывками, словно кто-то включал по очереди необходимые для этого функции организма. При этом у меня просыпался зверский аппетит, я заметила, что, используя магические силы, ела как два дюжих мужика, не поправляясь ни на грамм. Но и при таком успехе всё это длилось долгие месяцы.

Даже для чуда необходимо время.

В день, когда безо всякой помощи я сделала свои первые шаги по коридору, там были не только врачи и медсёстры, переживающие за больных, как за собственных детей. Пришли и Марис с Яковом Ивановичем. Они не забывали меня, и их поддержка многое значила. Шеф добился, чтобы из практикантов меня перевели на полную ставку. Каждый день из конторы приносили бумаги для перевода, работа не давала мне скучать. Также он договорился о поездке в санаторий Максимовича в Юрмалу, куда уже была оформлена путёвка. Марис приходил иногда даже на занятия лечебной физкультурой. Его вера, искренняя, честная, стала мощным допингом, заставляя снова и снова, превозмогая себя, с упорством добиваться поставленной цели.

Удивительно, но Марису удалось взять отпуск, и он поехал в Юрмалу вместе со мной. Ему повезло снять в городе небольшую комнату, и он теперь навещал меня каждый день.

Начался июнь, и хоть официально купальный сезон уже был открыт, но Прибалтика – дама капризная. Днём солнышко согревало землю, однако вода была ещё очень холодной. Большинство туристов приезжают сюда в июле или августе. Мне нравилось это затишье, народу в санатории было не так много, не приходилось подолгу ждать очереди на процедуры, не было шума и гама. По ночам меня убаюкивал шёпот прибоя, а с утра солнце принималось играть в салочки с морем, ослепляя искристыми бликами водной глади. Песок, на рассвете отливающий розовым, постепенно становился жёлтым, отчего море приобретало глубокую синеву. Всё здесь было чудесным и удивительным. Нежные рассветы, когда солнце робко приподнимает голову над белыми барашками волн и совершенно потрясающие закаты, наполненные яркой феерией солнечных лучей, когда палитра светила так богата красками от радужного перламутра до багряного.

Днём мы гуляли по пляжу, здание санатория было расположено почти у самой воды на дюнах. К физиопроцедурам добавили ванны, которыми славилась лечебница Максимовича: серные, грязевые, просто из морской воды или с добавлением железа и щелочей. Мои ноги заметно окрепли, хотя ходила я, опираясь на трость.

– Ирочка, ты чудесно выглядишь, – Марис шёл мне навстречу, как всегда с букетом. Иногда я задумывалась, удастся ли кому-нибудь побить его рекорд, он никогда не забывал про цветы. Сколько их было в моей палате за всё это время? Другим и за две жизни столько не дарили.

– Это всё лечебные ванны, – рассмеялась я, приветствуя друга. За неделю, проведённую здесь мне удалось избавиться от характерной больничной бледности, на коже появился пока ещё скромный первый загар, щёки налились румянцем. Волосы снова обрели свой шелковистый блеск.