Студентка, коммерсантка и просто красавица!

– Но я к тебе с новостью, – лицо Мариса светилось от радости, – звонил шеф, сказал, сразу после приезда тебя переводят вновь в наш отдел. Хватит тебе корпеть над бумажками.

Это было здорово! Меня всегда привлекало живое общение, а тем более с иностранцами. Узнать больше о чужой культуре, истории, образе жизни всегда так захватывающе!

– Скорее бы вернуться на работу, – мечтательно промурлыкала я, – так не хватает наших прогулок по городу.

– Мне тоже, – Марис внезапно смутился, – Ира, я понимаю, что момент сейчас не совсем подходящий… Выходи за меня замуж. Знаю, что ты относишься ко мне, как к другу. Только… Тебе ведь нравится в Риге? А я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Моей любви хватит на двоих.

Предложение ошарашило и смутило. Я бескрайне ценила его дружбу… Но воспринимать Мариса в качестве мужа? Сердцу ведь не прикажешь. Какое оно всё же глупое! Нет. Марис прекрасный человек и было бы нечестно с моей стороны согласиться стать его женой. Он ещё встретит свою половину. Не хватит любви одного человека на двоих. Или оба, или никак. Может, я и излишне романтична? А может, просто дура во всём, что касается личных отношений? Но и обманываться не хочу.

Мягко постаралась объяснить причину своего отказа, чтобы не ранить друга. Я пережила боль расставания, не хотелось самой становиться причиной чужих страданий.

Марис всё принял достойно, ласково улыбнулся:

– Ты знаешь, я почти не надеялся на положительный ответ, но даже быть для тебя просто другом… Меня это устроит. Больше не стану поднимать эту тему, только помни, что в любой момент ты можешь передумать. Я буду ждать…

Отпуск закончился непростительно быстро. И вот мы с Марисом опять в своём кабинете, как будто и не было всех этих месяцев, проведённых в больнице. Он вводил меня в курс происходящего, рассказывал о планах и ближайших встречах.

– Уже трудитесь? – в отдел вошёл Яков Иванович, – рад твоему возвращению, Ирочка. Принимай дела и вливайся в работу.

Я улыбнулась:

– С удовольствием, так соскучилась по всей этой суматохе!

– Вот и славно, – шеф озвучил фронт работ и удалился.

Я помнила слова Андрея о том, что он перевёлся в мой отдел и не знала, как вести себя. Работать с ним не смогу. Как быть?

– Марис, – решилась я расспросить всё у друга, – послушай, работает ли здесь тот тип, что подходил ко мне на последнем приёме? Помнишь его?

– Да, – оторвался Марис от бумаг, – помню. Работает. Только… – он вдруг замолчал, – тот человек значит что-то для тебя?

Вопрос был неожиданным:

– Нет, эхо прошлого. Только вот…не хочется встречаться с ним. А тут, сам понимаешь…

Марис поднял очки и потёр переносицу:

– Можешь не переживать на счёт этого, ему уже готовят перевод в другой отдел. Его характеристика с прежнего места работы не подтвердилась, мягко говоря. Много амбиций при недостатке знаний. Да он уже и вещи свои забрал, – коллега указал на пустующий третий стол. Это место считалось невезучим, каждый сотрудник, занимающий его, уходил из отдела в течение месяца.

– Вот как? Отличная новость, – я чуточку успокоилась и принялась за свои ежедневные дела.

Потянулись рабочие будни. Решался вопрос с жильём. Старую квартиру давно сдали, мама собрала все вещи, они ждали моего возвращения под рабочим столом прямо в кабинете. И мне добираться до Латгальского предместья, где и находился район Кенгарагс, было не близко. К счастью, удалось снять комнату у тихой старушки, которая одна проживала в «двушке» на улице Горького, всего в нескольких кварталах от Дома ЦК Партии.

Жизнь постепенно налаживалась. Вернулись наши прогулки по вечерней Риге, неспешные беседы в кафе, променад по набережной, новые встречи и эмоции. Родители старались звонить как можно чаще, Алла от них не отставала. Мама готовила новый альбом и пока постоянно была в Москве. Сестра мучилась токсикозом, о чём не уставала напоминать. Ярик был счастлив и готов носить супругу на руках. Они получили свою квартиру, теперь там кипел ремонт.

Эти годы я буду потом вспоминать, как самые спокойные в моей жизни. Размеренные дни, любимая работа. Иногда человеку не так много нужно для счастья. Но мне хотелось большего. Посмотреть мир, другие страны…

А ещё донимало предчувствие, такое саднящее, режущее грудную клетку зазубренным ножом, что беда меня ждёт, всю мою семью, если я останусь на Родине в период её развала. И никакая ворожба не поможет.

Потому я с упорством изучала политическую обстановку других стран, уровень жизни и возможности. Такая информация может пригодиться в любой момент.

Я помнила, что не могу поменять чужую судьбу. И всё же ненавязчиво старалась намекнуть Марису о переезде. Хотя он коренной латыш, ему не грозят гонения по национальному признаку. Вероятно, его судьба в девяностые будет далека от той безысходности, что пережили многие в те времена.

Дни складывались в недели и вот уже прошёл год, как я вернулась из Юрмалы. За это время сестра порадовала нас рождением сына, назвали его в честь папы Петей. Мама, проведя месяц с внуком, опять окунулась в водоворот гастрольной жизни.