Студентка в подарок

На щеках Хантера заиграли желваки, и я заволновалась, что парень сейчас ударит Амалию.

– Как давно?

– Да прямо только что, – раздался мужской голос, и, к сожалению, принадлежал он не Хантеру.

***

Виктор Заррис выглядел недовольным. Да еще бы, он-то уже пятый сон смотрел, а тут мы. Но явился декан факультета целителей во вполне приличном виде: не в мантии, конечно, но в брюках и рубашке навыпуск. Разбираться в том, что произошло, он не собирался, а отправил нас к проректорам отделений.

– Почему вы не можете самостоятельно мне наказание назначить? – бурчала я, двигаясь за Виктором по коридору. Амалия тихо хныкала, плетясь позади меня. – Давайте самое кровожадное выдумаем, я не против.

– Вы, Тиррос, к счастью, не в моей ответственности, – не оборачиваясь, сказал Заррис. – Так что пусть наказание для вас придумывают специально уполномоченные люди.

Целитель подумал и язвительно добавил:

– И привычные…

– Я… я в вашей зоне ответственности! – обрадовалась Амалия открывающимся перспективам. Как я поняла, Заррис в принципе добр и нежен по отношению к своим студентам, и хитрая поклонница Хантера думала, что он сам ей наказание выдумает, а ведут-то блондиночку к Куппелю. Хотя проректор водного отделения тоже не такой уж и злодей. Вспомнив про Радагата, я вконец расстроилась, не повезло, так уж не повезло.

– Э-э, нет, студентка Крис-Ларсон, деканы за ваше обучение как целителей отвечают, а вот за поведение и вообще за то, чтобы вы Академию своей неугомонной силой не разбабахали, – проректоры отделений. Так что если бы вы отставали по всем предметам, то я бы вас на практику целительскую повел в учебно-воспитательных целях, но вот за то, что вы алкоголь ночью в аудитории студенческой распивали…

– Я не распивала! – взвыла Амалия, а Хантер злорадно хохотнул. – Я их поймала и вас вызвала, чтобы вы пресекли это!

– А донос, Крис-Ларсон, должен быть подан в письменной форме и в соответствующее время, чтобы не отрывать преподавателя от личных дел, – рявкнул Виктор. – И если будете громко хныкать, то сделаю так, чтобы вы и звука не смогли проронить в ближайшие три дня. Как тогда перед проректором оправдываться будете?

На всякий случай, мы все, не только Амалия, замолчали разом, чтобы не бесить разгневавшегося декана. Заррис сначала проводил Хантера в приемную Агелины Райан, и нам пришлось подождать, пока прекрасная укротительница студентов-огневиков появится в своем кабинете, затем уже вдвоем с Амалией мы проследовали за преподавателем в приемную Капела Куппеля. Он, к сожалению или к счастью, собирался гораздо дольше проректора огневиков, и затем только я, как овца на заклание, отправилась по уже знакомому маршруту.

В отличие от других проректоров Радагата ждать не пришлось – Заррис прямым ходом направился сразу в кабинет, мне сделал знак не заходить, но дверь не захлопнул, и я, подобравшись к двери и почти к ней прижавшись, различала голоса преподавателей.

– Вик, ты почему так долго? – я услышала голос проректора, шестым чувством поняла, что он не в духе, и совсем затосковала.

– Студенты не спят, свидания устраивают.

– А ты там зачем? Группа поддержки?

– Сопернице не спалось, решила, что я тоже очень хочу знать о том, с кем хороводится ее любимый. И почему бы ей сразу Куппеля не вызвать, не понимаю… Убирай со стола все, – о как. А что же там у них на столе такое стоит, что студентам лучше не видеть? Может быть, наша бутылка вина, которую Заррис прихватил в качестве вещественного доказательства, еще и не так страшна на фоне преподавательского сабантуя?

– Зачем? – не понял надвигающегося счастья Радагат.

– Так это как раз студентка твоего отделения решила ночью на свидание сходить.

Проректор воздуховиков вполне отчетливо сказал непечатное слово, и я как можно дальше отошла от двери, подозревая, что скоро она распахнется, и есть риск получить по лбу и самооценке. Через минуту Заррис выглянул из кабинета и кивнул мне, разрешая войти. Я, конечно, теплого приема не ждала, но, когда вошла и выглянула из-за плеча декана целителей, Радагат закрыл глаза и сказал:

– Твою ж мать.

Я сразу устыдилась и принялась внимательно разглядывать пол под ногами.

– Тиррос, да сколько ж можно? – в голосе проректора звучала вселенская мука, и я тяжело вздохнула, показывая, что мне правда стыдно. – Вы когда спите-то? Да мне бы столько энергии, как у вас, я бы, наверное, учился день и ночь…

Я повторно вздохнула и искоса взглянула на Виктора – он стоял у стены, сведя брови у переносицы и старательно делая вид, что возмущен происходящим. Учились бы они, ну конечно, я-то знаю, чем они возмущены.

– И чем же? – с неподдельным интересом вопросил вдруг Радагат, а я не сразу осознала, что сказала последнюю фразу вслух. Терять было нечего, я подняла голову и, глядя в прозрачные глаза проректора, выдала:

– А я слышала, что вы со стола убирали что-то. Я так понимаю алкоголь?

Заррис и Виррас многозначительно переглянулись, словно совещаясь. Виррас едва заметно качнул головой, и Заррис хмыкнул, рассеивая напряжение, поселившееся в комнате после моих слов.