Студентка в подарок

– Мсье Виррас, – подчеркнуто официально обратился Заррис к коллеге. – А вы в курсе, что ваша подопечная проецирует на нас именно свой проступок?

– Не понял, – в глазах Радагата начала появляться чернота, и я ойкнула, когда почувствовала, как похолодало. – Все-таки Дангвар спаивает моих студенток?

Заррис размашистым жестом поставил на стол проректора начатую бутыль вина.

– Истинно так, – целитель искренне веселился. – Поймал с поличным: с вином, цветами и в пустой аудитории.

– А ты там что тогда делал? – Радагат перевел черный взгляд на Виктора. – Дангвар – чистый боевик, и, насколько мне известно, целительство ему даже на самом элементарном уровне плохо дается.

– Амалия Крис-Ларсон, – многозначительно проронил целитель, но Радагат недоумевающе пожал плечами, показывая, что это имя ему ни о чем не говорит. Потому решила вмешаться я.

– Она встречалась раньше с Хантером, решила за нами проследить. И сдала…

– Лилиана, – опять обратил на меня внимание Радагат. – Вы мне скажите, а чего вам в комнате не сиделось? Я все понимаю: любовь, свидание, все дела, но в аудиторию вы-то зачем поперлись? В вашу спальню Амалия бы не пробралась, и даже мы бы с вином не поймали.

Тут Радагат задумался, по-видимому, вспомнив злосчастную бутылку шампанского и поправился:

– Ну, или не так быстро поймали. Лилиана, вы понимаете, что количество ваших нарушений уже достигает критической отметки?

– Отчислите? – с надеждой спросила я. Конечно, вроде все начинает налаживаться, настолько насколько это вообще возможно, но сбежать отсюда – моя приоритетная задача. Проректор, к моему сожалению, отрицательно покачал головой.

– Это подарок будет, а не наказание, Тиррос. Вы же не думаете, что я настолько добр? К тому же мы с вами уже обсуждали варианты. У меня для вас другое предложение – и не индивидуальное, потому что результат вашего прошлого наказания оккупировал часть парка!

Я испуганно взглянула на декана целителей, но Заррис даже бровью не повел, из чего я сделала вывод, что он в курсе того, что я иномирного принца в Академию приволокла.

– Что тогда?

– Привяжу вас к комнате, – отрезал проректор. – Выходить в строго ограниченное время: занятия, тренировки, завтрак, обед и ужин. В комнату заходить сможете только вы и ваша соседка! Хотя, по-моему, стоит рассмотреть вариант вашего одиночного проживания. Но посмотрим, как пойдет.

Я запаниковала: мне изначально казалось, что и мантию привязать нельзя, и результат получился ошеломляюще неприятным, а если меня теперь и свободы лишат… Что ж это за Академия такая? Неужели здесь студенты никогда правила не нарушают? Почему мне одной так не везет?!

– Нет-нет, нельзя! – чуть не заплакала я и бросилась было к проректору, не знаю зачем, может быть, драться, но натолкнулась на взгляд черных глаз и остановилась. – У меня же научная работа, у меня же отработки, у меня же соревнования! Как я буду тренироваться? Я же команду подведу!

– Кккакую это команду? – думаю, что меня все-таки внесут в историю Академии – невозмутимый Радагат очень уж возмущенно открыл рот, и кажется, у него задергался глаз. – О каких соревнованиях идет речь?

Заррис развел руками и с интересом взглянул на меня.

– По силовому ориентированию! – выпалила я на одном дыхании. – Я защитником буду. Одним из двух.

– Защитником?! – Радагат прищурился, пытаясь сдержать эмоции, помолчал, словно набираясь сил, а затем вдруг стукнул кулаком по столу, схватил бутылку вина, откупорил ее и сделал большой глоток. – Тиррос, вам напоминать нужно, что вы даже средний щит пока сделать не сумели?! Да вы же катастрофа замедленного действия! Как вы грохнете на поле неизвестно вообще никому, даже вам! Напомнить, как вас преподаватель утихомирить не мог?! И после этого вы считаете, что я вас на поле выпущу? Против детей? Да арест – это меньшее, что я могу для вас выдумать.

Я бледнела, по мере того как проректор вещал. Лучше бы он кричал, на самом-то деле. Но его единственным проявлением чувств в этом монологе стал только стук кулаком по столу и глоток вина, а так – настолько высокомерный тон, будто я малолетняя школьница. Все это на меня произвело такое неизгладимое впечатление, что я, совершенно от себя не ожидая, самым позорнейшим образом расплакалась. Радагат вдруг осекся, глядя на мои слезы, а затем медленно поднес горлышко бутылки к носу и принюхался.

– Вик, а ну-ка проверь. Надеюсь, мне показалось.

Заррис шагнул к проректору и осторожно принял бутылку из его рук. Хотя что уж теперь осторожничать, носился с ней по всей Академии.

– Не пей, – предупредил друга Радагат.

– Не учи ученого, – Виктор неожиданно посерьезнел и принюхался к содержимому бутылки, аккуратно взбалтывая содержимое на манер дегустатора. – Зелье. Приворотное. Для мужчины на девушку.

– Что? – опешила я. – Но я ничего такого…