Студенты в Москве. Быт. Нравы. Типы

– По-моему, это самый больной вопрос в университете. Отрицательные элементы, понятно, оставляют при себе таких же тёмных личностей, как они сами. Немудрено, что из оставшихся при университете только одна четверть решается держать магистерский экзамен. Да и в этой четверти сколько господ, вовсе не стоящих на высоте призвания, только более ловких, чем другие. Ведь за последнее время часто остаться при университете – это значит зарекомендовать себя в широких студенческих кругах с очень невыгодной, даже позорной, стороны. Как это больно для людей, искренне преданных науке. До чего доходит нахальство некоторых господ, можно судить по следующему случаю, который мне передал знакомый профессор. Нужно заметить, что этого последнего студенты не любят и даже освистали однажды…

– Это Капустина?

– Всё равно. Так он мне жаловался: приходит к нему студент четвёртого курса и заявляет: «Господин профессор, мне хотелось бы остаться при вашей кафедре». Профессор несколько удивился.

– Вы, говорит, писали сочинение на золотую медаль? – «Нет». – Собираетесь писать? – «Нет, я на четвёртом курсе». – Так на основании каких же данных вас оставить при университете? «Я, – говорит студент – думал, что вы мне снисхождение сделаете». – Какое снисхождение? – «Вы помните, как некоторые нахалы свистели вам на лекции?» – Как вы смеете? – кричит профессор. – «Но, господин профессор, я вам хлопал, даю честное слово, хлопал».

– Ведь это дурак набитый, – сказал Богомазов.

– Конечно, глуп, – за это его и выгнал профессор. Но подобный факт, вообще, характеризует современное положение.

– Мне вспомнился интересный случай, – сказал Богомазов, который очень любил всякого рода пикантности и не мог удержаться, чтобы не рассказать лишний раз то, что знал… Несколько лет тому назад один очень почтенный учёный, питающий слабость к капиталистам, – должно быть, марксист в душе, – совсем уж было оставил при себе крупного фабриканта. Но фиглярничающий богач выкинул в последний момент антраша. Написал научный этюд с предисловием, в котором обругал буквально всех профессоров своего факультета. И старому профессору было уже неловко пускать по учёной части автора этого предисловия.

– Случай помешал! К сожалению, такие случаи очень редки… Интересно, к каким способам прибегают те, которым хочется остаться при университете? – задал наконец Богомазов нужный вопрос.

– Тактика обычная: вертятся вокруг профессора, всячески мозолят ему глаза, подбегают после лекций…

– Ну, это слишком обыкновенно.

– А то рефератики пишут на практических занятиях, говорят на этих лекциях как можно больше и очень часто о том, чего вовсе не знают. Возмутительно… Планы занятий профессору подносят. Разумеется, всё это только показное. Для этого и профессор подходящий выбирается…

Богомазов покрутил себе усы.

– Ну… а… скажите, пожалуйста, вот вы, например, остались у известного учёного и всеми уважаемого профессора – приходилось ли вам входить в сношения с вашим патроном?

– Что за странный вопрос. Конечно, приходилось. Прежде всего, пособие рекомендует профессор… Затем вообще руководит занятием…

Собеседники помолчали.

– Ну, мне пора, – сказал Богомазов, вставая…

«Тэ-эк-с, – рассуждал Богомазов, выйдя от Розанова, – скомбинируем материал. Оно, конечно, недурно было бы планчик занятий поднести. Ну, да это возни много! Вот рефератик, пожалуй, написать можно, а за пособием на квартиру к профессору сходить… Недурно придумано!.. О руководстве занятиями тоже можно в известный момент упомянуть… Превосходно!»

И Богомазов тотчас же решил сходить к Гнипову на квартиру…

Роскошный кабинет, весь уставленный тропическими растениями и дорогой мебелью, с прекрасными гравюрами по стенам, несколько озадачил Богомазова, но профессор так весело сказал ему: «Здравствуйте, здравствуйте!» – и с таким избытком удовольствия и здоровой жизнерадостностью пожал ему руку, что Богомазов сам почувствовал себя очень довольным и весёлым.

– Я к вам, господин профессор, с небольшой просьбой…

– О-о, милостивый государь, я очень рад, очень рад.

– Не одолжите ли вы мне, господин профессор, толковательный словарь на несколько времени. Мне он очень нужен. Простите, что я вас осмелился потревожить.

– О-о, милостивый государь, сделайте одолжение. Милости просим ко мне. Я всегда к услугам людей, которые у меня на виду.

– Хотел бы ещё попросить, господин профессор, если это вас не затруднит, дать мне тему реферата для ближайших практических занятий. Я думаю, что было бы полезнее, если бы вы сами указали мне тему и необходимые пособия…

– С удовольствием…

Через несколько времени горничная в белом чепце внесла кофе, и профессор попросил Богомазова не стесняться. Он пододвинул к нему ящик с сигарами.

Раскуривая сигару, Богомазов заметил на противоположной стене женский портрет в дорогой рамке.

– Какая удивительная красавица! – сказал он, несколько аффектируя.

– Это г-жа N., – ответил профессор, – получившая первую премию за красоту в Вене. Удивительный экземпляр женщины.

– У неё глаза как будто наивны…