Стук

— Да ладно, мы все в душе остаемся детьми. Только признаться в этом порой боимся. Вот мне нравилось играть в пиратов, с друзьями строили плот и запускали его в карьер.

— А мы на лодке плавали. Она большая, приходилось вдвоем грести, и в ней же делали палатку, получалось как корабль, вот только мачта вечно падала.

Она засмеялась, представила, как ставили палку и привязывали ее, в надежде, что она еще выдержит и парус.

Марина легла на лежак. Как и вчера, она заняла пустой бунгало. Это небольшой шалаш из тростника, днем хорошо защищает от солнца и горячего ветра, можно не боятся посторонних взглядов.

— Искупайся, — предложила ему, почему-то Марина была рада, что Олег появился.

— Ага, — радостно сказал тот и сразу убежал в сторону моря.

Она посмотрела ему вслед, вздохнула, легла и закрыла глаза. Далеко играла музыка, но тут она слышала шум моря. Чуть усилился ветер, и теперь волны не просто шуршали как это было днем, а набегали на берег, стараясь достать до лежаков.

Он вернулся тяжело дыша, потряс головой как собака, тем самым обрызгав ее.

— Ну, — возмутилась Марина.

Олег присел и сразу коснулся ее животика. Почему-то ей этого хотелось. Целый день вспоминала, как он это делал вчера. На душе стало тепло.

Как и вчера, гладя животик, его рука уже через несколько минут коснулась лифчика, а после ладонь легла на грудь. «Вот настырный», — подумала она и приоткрыла глаза. Он это заметил и сразу улыбнулся.

Его улыбка разоружила ее. Хотела как и вчера немного возмутиться, но промолчала, опять прикрыла глаза и подумала, — «А что тут такого, приятно ведь». Он водил ладонью по ее груди, делал это незаметно, будто пальцы парят. Иногда подушечки пальцев касались открытых мест, тогда Марина невольно напрягалась, но тут же на ее лице проступала еле уловимая улыбка.

«А почему бы и нет», — вдруг откуда-то из глубины проскользнула эта мысль. Она приоткрыла глаза и посмотрела на юношу. Тот так увлекся процессом, что не заметил, как она подмигнула ему.

Ей было приятно, как он это делает, немного робко, застенчиво, будто впервые касается женской груди. По телу пробежала волна, и руки покрылись мурашками. Она тяжело вздохнула. Ткань купальника отделяла его от нее. Марина на секунду задумалась, — «Кому какое дело, что я делаю. Макс тут не при чем, ему вообще все равно, что со мной происходит».

Она еще раз посмотрела на Олега, подняла руки, что лежали на лежанке. Потянула их к своей груди, пальчики подцепили завязки посередине лифчика и стали медленно развязываться. Она даже не знала, зачем это делает. Нет, не в отместку Максу, хотя в этом тоже была причина, а, наверное, потому, что ее сердце было пусто, никем не занято, а по-девичьи так хотелось.

Пальчики развязали купальник, и Марина обратно опустила руки. Грудь чуть осела, она у нее обычно чуть торчала, но сейчас плавно лежала, и соски немного смотрели в стороны.

Ладонь Олега сразу скользнула под ткань купальника. «Мммм…», — промычала от удовольствия она про себя. Его ладонь полностью легла на грудь, и пальцы чуть сжали ее. Такое простое движение, сама это делает часто, но нет таких ощущений: истома, нега, можно сказать, блаженство тела, все сразу вместе.

Марина старалась не показывать, что ей это приятно. Она то открывала глаза и косилась на Олега, то чуть поворачивала голову, смотря в сторону пляжа: вдруг кто-то пройдет мимо и увидит. Но пляж был пуст, и она опять смотрела на юношу, что продолжал нежно гладить ее грудь.

Приятно, очень приятно. Она даже не знала почему. Может давно этого хотела, истосковалась по мужским рукам, ласкам. Ресницы то подергивались, то замирали, и тогда она закрывала глаза. Но ощутив, как пальчики касаются сосков, сразу открывала их.

Что-то изменилось. Прошла всего одна минута или чуть больше, и все приобрело иной оттенок. Она смотрела на юношу как на мужчину. Теперь его ладони уже уверенно гладили ее выпирающий живот и, поднимаясь вверх, скользили по груди, плотно прижимая ее, а после поднимались к шее. И она, чуть повернув голову в сторону, давала возможность ему касаться плеч, щек, волос. Почему-то она доверяла его рукам? Пальцы опять скользили по соскам, и те предательски сжимались.

Он потянулся и коснулся их губами. Марина перестала дышать, затихла, ждала. Его губы чуть сжали сосок и язычок нежно лизнул.

— Ой, — почти неслышно произнесла она.

Он поцеловал еще и еще. Что-то внутри изменилось. Все изменилось. Ей стало все равно, что там есть Макс и что он может ее ждет, хотя вряд ли. Он опять поцеловал сосок, а другая рука сжала другую грудь.

— Ой, — снова еле слышно произнесла она.

Он потянулся вперед и поцеловал ее в шею, плечо, щеку, а после его губы потянулись к ее губам. Марина не отвернулась. Не отвечала ему взаимностью, она просто давала ему право себя целовать и гладить, и он это делал.

А после его поцелуи спустились к животу, но руки пошли еще ниже. И вот пальчики сперва легли на ткань трусиков, скользнули еще чуть ниже. Марина замерла. Она знала, что он делает.