Стук

Пушистик, оторвала руки от парты и, положив ладони поверх юбки, стала пальчиками перебирать ее. Зашуршала ткань, в пустом помещении эти еле уловимые звуки раздавались как хруст скомканной бумаги. Пальчики нерешительно приподняли краешек юбки, на секунду замерла. Она подумала, что я остановлю ее, но я промолчала. Светлана продолжила приподымать юбку вверх. Лицо покраснело, теперь ее белая кожа покрылось кранными пятнами, губы сжались, а взгляд стал пустым.

Я посмотрела на ее ноги, стройные, длинные, коленки выпирали. Еще приподняла юбку выше, вот трусики. Ткань была тонкой, даже смотря на них сверху, я могла различить все мелкие детали ее тела.

— Умница, сядь, — спокойно сказала ей.

Она послушно, не отпуская юбку села на крышку парты, мои руки тут же легли ей на коленки. Ее ноги были горячими, необычайно горячими, я не ожидала этого. Поэтому остановилась и замерла. Тепло проникло в меня, в груди все таяло и стекало вниз. Я вдохнула, и резко развела ее коленки в стороны. Пушистик ойкнул, почти вскрикнул.

Трусики врезались в ее тело, швы натянулись, нежная кожа, напоминавшая еще секунду назад шелк, покрылась морщинками и пятнами. Ее девичьи губки уперлись в ткань, набухая от напряжения, они чуть вылезли за край трусов и бесстыдно демонстрировали свою сексуальную плоть. Сердце защемило и в груди все обожгло, будто прикоснулся к крапиве. Я перестала дышать, рука сама скользнула вдоль ноги. Маленькое влажное пятнышко, что еще несколько минут назад выделялось посередине ее трусиков, стало медленно расти. Я наблюдала, как оно увеличивается в размерах, пальчиком коснулась его, тепло, нет, точнее сказать, горячо. Чуть надавила на мокрое пятнышко, Светлана ойкнула и вздрогнула. Коленки дернулись, чуть сомкнулись, но тут же разошлись еще шире. Она уперлась руками у себя за спиной и раздвинула их как можно шире, давая полную свободу моим действиям.

— Ты не боишься меня? — зачем-то спросила я Светлану.

Не смотря мне в глаза, ответила тихо.

— Нет.

Ответ был краткий, ее голос был слегка натянутым. Я еще раз надавила пальчиком, оно стало более влажным, а тело под ними более упругим, даже твердым. Я опустилась перед ней на коленки. О чем думала Светлана, мне все равно, я потеряла контроль над временем и над собой. Одновременно скользя ладонями от коленок, я нагибалась вперед.

Когда полевой цветок только раскрывается, он распространяет вокруг себя тонкий сладостный аромат. Этот запах ни с чем нельзя сравнить, он настолько уникален, как уникален сам человек. Я вдохнула аромат ее цветка, нежного, робкого, вздрагивающего при малейшем порыве ветерка. Аромат, который просачивался сквозь ее лепестки, которые готовы уже раскрыться, но этому бутончику мешали трусики, они как смирительная рубашка для танцора не давали свободы.

Кончиком пальца я постаралась подцепить резинку и оттянуть их в сторону, что бы бутон раскрылся. Но трусы так сильно натянулись, когда Светлана садилась на парту, что я не смогла даже просунуть ноготок. Она зашевелилась, чуть выпрямилась, немного приподняла попку, и отодвинув в сторону мои пальцы, сама подцепила резинку трусов и буквально отдернула их в сторону, как отдергивают шторы на окнах. Как раскрывается цветок утреннему солнышку, так и ее лепестки девичьих губок, медленно раскрывались. Я смотрела на это удивительное зрелище. В природе все гармонично, нет ничего лишнего, нет ни чего уродливого или постыдного, есть только гармония. Удивительно творение и за одним из них я сейчас наблюдала.

Губки чуть вздрогнули, освободили скопившееся внутри сопротивление и раскрылись. Они были слегка пухлыми, какими-то детскими, и совершенно незащищенными. Цветок стал испускать дурманящий аромат, смесь сладкого и пряного аромата смешивалось с терпким, слегка тяжеловатым запахом орхидеи. Я прикрыла глаза и медленно втянула воздух через нос, голова чуть закружилась.

Очнулась от того, что Пушистик пошевелился, я резко открыла глаза. Яркий солнечный свет падал на пол, отражался от потолка и заливал светом все вокруг. Губки были влажными, они сверкали под лучами солнца. Светлана положила ладонь сверху, и чуть прижав пальчиками развела по шире и без того раскрытые створки. Розова плоть, как подкладка королевской мантии обожгла меня. Я провела кончиком пальца по ее нежной коже, Светлана чуть вздрогнула. Мне это понравилось, опять провела, и она снова вздрогнула. Я нагнулась вперед и коснулась своим язычком ее лепестков. Светлана вскрикнул, но вместо того, чтобы убрать руку и сомкнуть колени, она наоборот еще шире их развела.

Насладившись моментом, Светлана расслабила пальчики, убрала руки. Губки уже не смыкались, кровь прилила к ним, окрасив их в темно-бордовый цвет. Поцелуй был горячим, как прикосновение к горячей чашке с кофе. Не отрывая своих губ от ее лепестков, я вдохнула запах.