Стук

Он отступал назад до тех пор, пока не врезался бедром в край парты. Вцепившись пальцами в дерево, доцент не отводил взгляд от пятна на стене. Оно, казалось, неожиданно пришло в движение и стало разрастаться. Даже висевшая в воздухе вонь загустела, резанув обоняние гнилостной смесью болотного запаха и плесени.

– Покажись! Кто ты такой?!

Ощутив внезапный приступ смелости, Андрей кинулся к стене и остервенело стал барабанить по ней кулаками, будто пытаясь добиться ответа от того, кто минуту назад так его испугал. Он хотел понять, что происходило вокруг, хотел убедиться, что не сошел с ума.

Аудитория отозвалась ему оглушительным грохотом со всех сторон. Будто десятки кулаков в ответ настукивали в стены, силясь пробить в них бреши.

Андрей задохнулся от ужаса, обуявшего его, бросившись как можно дальше от угла. И теперь он стоял посреди кабинета, где в каждую стену с той стороны колотились чьи-то незримые руки. Колотились неистово и яростно, не останавливаясь и не утихая. И поднятый ими шум ввинчивался в уши, проникал в разум, рождая чудовищный страх. Этому не было никаких объяснений.

Замерев на месте, Андрей весь сжался, чувствуя себя крохотной песчинкой, вокруг которой бушевал смерч. Он тихонько подвывал от испуга, но глаза его были широко распахнуты. И потому он не пропустил момент, в который стены девятнадцатой аудитории дали трещину.

Широкая черная полоса резкими рывками проникла в кабинет из смежной комнаты, бросилась в обе стороны и через несколько томительных секунд уже оплела все стены извилистым кольцом.

Стук прекратился так же резко, как и начался.

В резанувшей по ушам тишине Андрей сразу же расслышал, как в двадцатой аудитории ругались рабочие, у которых буквально на глазах так же пошли трещинами все стены. Очевидно, никакого стука они не слышали, как и предполагал Андрей.

Из черных щелей веяло пронизывающим стылым холодом. И слабым запахом смерти, какой бывает в древних криптах и подземных некрополях.

Осторожно и опасливо заглянув в одну из широких трещин, доцент ничего не сумел разглядеть. Но с той стороны, где должна была быть лишь земля, наиболее сильно веяло сквозняком. Там была пусто’та.

Нельзя было оставлять все это просто так. Разгадка уже практически оказалась у него в руках, и Андрей, сжав зубы, чтобы не стучали от страха друг об друга, бросился в соседнюю аудиторию.

На полу, все еще оторопело пялясь на змеившиеся по всем стенам трещины, сидели двое работников, которые явно видели подобное впервые. Андрей не стал их отвлекать, а лишь схватил один из лежавших возле самой двери ломов, которыми до этого вскрывали старый паркет, и сразу же вернулся обратно в тесную девятнадцатую аудиторию.

Пусть это и было порчей «уникального архитектурного экспоната» и собственности института, но по-другому Андрей просто не мог поступить. Он, ни секунды не колеблясь, вонзил лом в трещину в том самом месте, где совсем недавно пугающий голос говорил с ним.

На пол полетели куски краски, штукатурки, а после повалились и обломки кирпича. Ржавого цвета пыль вспорхнула в воздух и осела на волосах и одежде Андрея, но он не обращал на пыль и грязь внимания. Лишь глубже и сильнее загонял металл в разлом, руша стену, безжалостно кроша ее и уничтожая.

В какой-то момент битый изъеденный временем кирпич сам стал отваливаться от краев, падать под ноги, делая окно в стене все шире и шире.

И когда рыжее облако пыли чуть осело, а Андрей откашлялся от кирпичной крошки, то он боязливо приблизил свое лицо к проделанной дыре чуть больше тарелки в диаметре.

Из черноты проема на него смотрел пустыми глазницами желтоватый череп.

– Навел ты тогда шуму, Андрей! – посмеивался себе в усы Валентин Вячеславович, сидя на кафедре. – Привели тебя едва живого в деканат, а ты ни слова сказать не можешь. Только лом в руках сжимаешь, с головы до ног весь в кирпичной пыли, и трясешься, как осиновый лист.

Андрей слабо улыбнулся в ответ. Еще не прошло и двух дней с того самого дня, как он, подчинившись каким-то неясным порывам, проделал дыру в стене девятнадцатой аудитории, но уже весь институт знал подробности, и кто-то даже втихую посмеивался над преподавателем.

– Валентин Вячеславович, не издевайся над ним! – строго попросила немолодая заведующая кафедрой, поглядывая поверх очков на обоих своих коллег. – Андрей еще в себя никак не придет, а ты только и дразнишь его.

– Ну, а как не дразнить? Это ведь надо было умудриться такого шума навести!

Заведующая демонстративно поправила очки на кончике носа и сложила руки на груди. В голосе ее послышалось недовольство и отдельные властные нотки:

– Между прочим, это важное археологическое открытие. Кто знает, сколько бы еще лет прошло, пока эти скелеты в подвале бы не отыскали.

– Пф! – Валентин махнул рукой. – Ничего важного тут нет и не было!

– Это еще почему? – без особого интереса спросил Андрей, подперев свою тяжелую голову кулаком. Пусть в себя он еще не пришел, но отдельные слухи про находку до доцента уже добрались.