Стук тыгдымского коня (СИ)

- Струна от контрабаса - это дрянь. Я бы с ней в сортир не пошел, не то чтобы на битву. Вот цепь от велосипеда - это вещь. А лучше от мотоцикла.

- Люблю я ее! Люблю, понимаешь! Открою глаза - она! Закрою - опять она!

- Мы ключом цвырк, цвырк. Бесполезно. Сдох Жигуленок. А тут эта хрень из-за посадок поднимается, огнями переливается, и прожектор на нас. Такая жуть нас взяла.

- Пять часов терпел - орет. Пока Катьку провожал. Умираю. Расстегнул ширинку, и как даст струей себе в лоб.

- Уха, зырь, - указал Женька на огромный вяз, на ветвях которого висели цепь, ремни, бейсболка, кроссовок и еще какие-то тряпки. - Трофейное дерево называется. Я придумал! Круто, да?

Никита угрюмо промолчал, только сплюнул себе под ноги и полез в кучу, выбирать себе палку по руке.

- Ну че? Пора что ли?-спросил Камиль Иссимбаев.

- Пора, - согласились с ним, и вскоре рычащая кавалькада, громыхая и бибикая, тронулась в путь. Ехали весело. С криками, свистом, гогоча и лихача, заняв обе дорожные полосы, так что встречные машины сворачивали на обочину от греха подальше. Но когда приехали до места, всю веселость, как ветром сдуло. Даже на первый взгляд противник превосходил Ветровских численностью где-то раза в три. Это был очень неприятный сюрприз. Питон несколько раз газанул, и заглушил мотор.

- Приехали, - оскалившись сообщил он, натягивая на правую руку перчатку с обрезанными пальцами. Заклепки на ней тускло отсвечивали в свете фар. - Туранчокс нунчаки.

Питомников взял у оруженосца оружие, и покрутил палочками, рассекая воздух.

- Уха, смотри. Сам делал. Эбонитовые.

- Че ты щеришься? - не выдержал Уханов. - Их, как собак не резанных. Весь район, небось, съехался. Вон тот, в фуфайке, явно Куваевский.

В ответ Женька беспечно пожал плечами.

- Большой мячик проще пинать. Туранчокс, подтверди.

Таракин неуверенно кивнул головой.

- Видишь, Никита, какую мы зверюгу с собой привезли. Да он один всех порвет. Ты, Туранчелло, главное нам парочку оставь, и тачанку мою береги. А еще, как начнется,не забудь Группу крови включить. Хочу, чтобы, как в кино, все было.

Уханов мрачно оглядел его довольное лицо, и подумал: - Блин, футболку угажу. А я за нее две ночи вагоны разгружал. Он решительно стянул ее с себя, и, сложив, положил в люльку, зябко поежившись. Питон истолковал этот жест по-своему, и одобрительно хмыкнул.

- Мужики, раздеваемся. Надо же как-то впотьмах своих различать.

От толпы Хвощевских вперед вышел здоровый детина, с длинными волосами, по-модному собранными на затылке в хвост. На плече он держал огромный обрезок трубы.

- На горе вонючей, стоял Ветров блядючий. Молитесь, мудачье! Щас вам всем смерть через улю-лю наступит!

- Ну, понеслась душа по кочкам, - вполголоса объявил Питон, и повесив нунчаки на шею, не спеша вышел вперед.

- Ты че там квакнул, лохматень подзаборная? - проорал он в ответ. - Берега попутал, или родился в муках?

- Да че ты с ним, как с живым разговариваешь? - с другого бока вперед вышел Виталька Царев, волоча по земле велосипедную цепь.- Оно же пахнет!

- Ну теперь на них вся надежда, - пробормотал стоящий рядом с Никитой Вовка Карев. - Сколько понтов накидают, столько и проживем.

А может и не будет ничего, - подумал Уханов. Как в прошлый раз с мужиками из Агрегатного. Постояли, поорали друг на друга и разошлись. Лилька там, наверное, икру вовсю мечет. Гребаный Лепехин.

Все началось внезапно. Задумавшийся Никита увидел перед собой перекошенную морду, и сильный удар в плечо свалил его на землю. Ударивший вторично замахнулся обрезком кабеля, но тут на него сбоку кто-то прыгнул, и, сцепившись, они укатились в сторону.

Уханов судорожно шарил по траве в поисках выпавшего штакетника, а когда, наконец, схватил его, подняться ему уже не дали. По разбитой стороне лица сильно ударили ногой. Никита сразу ослеп и потерял ориентир. Инстинктивно он отшатнулся в сторону. Над головой, что-то просвистело. Спина мгновенно покрылась нехорошими мурашками. Осознав, что следующим ударом его добьют, он наугад выставил перед собой палку, на которую тут же намоталась цепь противника, едва не выдернув ее из рук. Вспыхивающая искрами темнота наконец отступила, и Уханов увидел врага, который пытался освободить свое оружие, дергая цепь обоими руками. Никита выпустил палку, и прыгнул на упавшего от неожиданности парня. Несколько секунд они катались по земле, выдирая друг у друга из рук палку, обмотанную цепью. Рыча, Хвощевский умудрился сильно ударить коленом Уханова в живот, и, откатившись в сторону, вскочил. В свете звезд блеснул нож.

- Замочу!

- Су-у-ка, - взвыл Никита, и, широко размахнувшись, огрел его, что есть силы. Раздался треск. В стороны полетели куски деревяшки, нож, неприятно звякнувшая цепь, рухнувший противник. В руке остался только небольшой обломок оружия. Уханов кинулся к поверженному, и исступленно стал его пинать.

- Сука... сука.... сука, - яростно хрипел он, чувствуя, как поступивший в кровь адреналин, буквально разрывает его изнутри.