Ступени на эшафот

Матвей не раз задавался вопросом, а что будет, если революционерам улыбнётся удача? Чисто гипотетически — кто встанет во главе? Дума? Одни говоруны, парламентская республика в России не жизнеспособна. Управитель — деспот, вроде Наполеона Бонапарта? Чем тогда он будет лучше Николая II? Триумвират правителей? Каждый будет тянуть одеяло на себя. Передерутся, а хуже того — поднимут своих сторонников на настоящую борьбу с приверженцами другого правителя. Вот и получится не дворцовый переворот, а гражданская война. Смуту на Руси уже видели в 1612 году, когда пришли поляки и сидели в Кремле. Сам народ не выдержал и восстал. Матвею не хотелось повторения. В России что ни столетие, так или масштабная война, либо переворот. И всё время кровь. Озлобился народ, жизнь человеческая — копейка в базарный день. Не такого хотел Матвей, потому как историю Отечества знал, был умён и способен к анализу событий и выводам.

Выспался, утром привёл себя в порядок, с наслаждением побрился, освежился туалетной водой, надел мундир. С удовольствием осмотрел себя в зеркале. Уж всяко лучше, чем в парике и небритой физиономией. Впечатление, что помолодел на пару лет.

Дежурный офицер в Охранном отделении привстал со стула.

— Ты ли это, Матвей? Что-то я тебя давно не видел. В отпуске был?

— С чего ты взял?

— Вроде как отдохнувшим выглядишь.

— Тебе бы такой отдых. Начальство уже у себя?

— У себя и даже в добром настроении.

Постучавшись, Матвей вошёл. Герасимов с видимым удовольствием оглядел молодцеватого офицера.

— Мне уже телефонировали из Воронежа. Поздравляю с успехом!

— Спасибо, господин полковник!

— Садись. Слушаю.

Матвей сразу выложил на стол акт. Александр Васильевич быстро пробежал его глазами.

— А теперь подробности.

Матвей стал рассказывать, а начальник делал карандашом отметки в блокноте.

— И какие выводы, господин штабс-капитан?

— Усилить морскую границу в Чёрном море. Полагаю — аналогично на Балтике. Морской канал транспортировок — важнейший.

— Верно.

— Учитывая спад революционного движения и закупки оружия, мыслю — готовятся к вооружённым бунтам. Сделали в партиях анализ и выводы, учли ошибки. И, чтобы нам не совершить трагических ошибок, жёстко перекрыть границы. И морские и сухопутные с Великим княжеством Финляндским.

— Правильный вывод, Матвей Павлович, вы делаете успехи!

— Благодарю вас.

— Даю два, нет — три дня отдыха. Заслужили. А Федосова сегодня же арестуем. Иначе он может случайно вас встретить в мундире и поймёт, почему произошёл провал. Чтобы реабилитироваться, обязательно устроит покушение.

— Боевики могут устроить покушение на любого. Жандарм для них, как красная тряпка для быка.

— Допросим, глядишь — будет виден масштаб.

— Сомневаюсь, что расскажет. Не тот это человек. Надо бы морально его подавить.

— Ваше предложение?

— Разрешите подумать?

— Разрешаю. Три дня.

— Есть! Разрешите идти?

Такие, как Федосов, мужики упёртые. На физические пытки не сдадутся, хотя никто в Охранном отделении их не применял. Адвокаты вой поднимут, на суде всплывёт. Но была одна мыслишка у Матвея. Опорочить Федосова перед соратниками. Как — это другой вопрос, над ним ещё думать надо. И обязательно сделать так, чтобы Федосов узнал, что его считают предателем свои же партийцы.

Дома уединился с папенькой в кабинете, рассказал о задуманном. Кое в каких деталях отец его поправил.

— Так будет достовернее.

Даже удалось найти стукача из большевистской фракции. Матвей пообещал, что подсадит его в камеру следственной тюрьмы всего на несколько часов и заплатит сто рублей. Сумма изрядная, трёх-четырёх месячная зарплата рабочего высокой квалификации — токаря, гравёра, кузнеца паровых молотов. Секретный агент согласился.

Предварительная работа проведена, требовалось согласие руководства. На первый же день после трёхдневного отпуска с утра сразу к Герасимову. Подробно, с нюансами, доложил о задуманном. Александр Васильевич задумался. Федосов уже арестован, но кроме фамилии и адреса ничего жандармам не сказал, даже источника дохода, на который живёт. Это уже повод для подозрений — в контрабанде, в воровстве, карточной игре, в общем — заработке незаконном. И если удастся разговорить, это будет удачей. Федосов — не рядовой боевик, знает про тайные операции боевиков, связан с вышестоящим руководством. В общем, если удастся получить кое-какие сведения, можно сильно проредить ряды большевиков, сбить активность.

— Федосов в отдельной камере?

— Пока да.

— Мы ничем не рискуем, если подсадим нашего осведомителя.

— А если раскусит и придушит?

— Не успеет, надзиратели наготове будут. Да если и придушит, на каторгу за убийство пойдёт, всё одно для большевиков ущерб.

— Ну да, руководителем, пусть и маленького масштаба, не каждый способен быть.