Ступени в вечность

«Великий! — взмолилась девушка. — Помоги!»

— На помощь! — пискнула вслух. — Уходи, Такхур, а то позову Сына Тархи!

— Могла бы, уже б позвала, — подмигнул он, заставляя Маритху вжаться спиною в Дверь.

Не убежать, не скрыться — она тут привязана, как цепью прикована. Пять шагов туда, пять обратно.

— Он придет, — собрав всю уверенность, пообещала девушка.

— Подождем? — подмигнул Такхур еще раз. — Не заливай, выходит у тебя препогано! Как он рядом был, ты, небось, так не дергалась. Такая важная ходила! Довольная! — впервые злоба прорвалась из-под ухмылки. — Раз так трясешься, то беречь тебя некому. А к Тангару у меня тоже дельце.

— Ладно уж, подождем, — уронила Маритха как можно спокойнее.

Пускай покуражится, над нею посмеется… даже изобьет, а там и Тангар вернется. И Великий. Не может же он вечно на стенках знаки разбирать. Маритха взывала к нему, не переставая, но тот не слышал. Когда-то ее берегли сразу двое сильных, теперь не осталось ни одного.

— Чего вдруг успокоилась? — недобро глянул Такхур. Бросил факел, и девушку передернуло. — Что, правда ждешь кого-то? Не улепетываешь даже? Я-то думал тебя чуток погонять. — Усмешка искажалась все больше, превращаясь в злобную гримасу. — На Тангара не надейся. Чем бы нам тут заняться до его возвращения?

Он скинул заплечную кладь и шагнул к Маритхе. Девушка взвизгнула, забившись спиною в стену, безучастно вытолкнувшую ее обратно.

— Слышь… — Бывший хранитель подошел вплотную. — А куда чудеса все здешние подевались, а? В прошлый раз наведывался, такого навидался… а теперь-то пусто. Камни одни. Что, вы двое уже приложились к сокровищам? — жадно блестели его глаза.

— Ничего и не было, — пролепетала она. — Какие чудеса?

— А такие, чудесные…

Такхур ухватил ее за подбородок, не давая повернуть головы. Девушка уперлась в него руками, отчаянно оттолкнула.

— Ишь! — Она тут же свалилась от хлесткого удара, глаз аж зазвенел. — Ты, тварь, мне всю жизнь перепортила, как в Табалу явилась! И теперь подгадила… — Ее пнули ногой, и Маритха скорчилась от новой боли, застонала.

Не дав отплакаться, злодей тут же ухватил ее за волосы и вздернул девушку на ноги.

— За что… — простонала она. — Я тебя не тронула!.. Отпустила… Он бы с тобой, что хочешь сделал… что попрошу… А я не стала… Наоборот, тебе еще и лучше сделали! Потерянное возвратили! — взывала к нему Маритха.

Бывший хранитель не только не охладел после ее напоминаний — взъярился пуще прежнего. Встряхнул ее так, что она язык прикусила.

— Что хочешь, говоришь? — взревел он. — Он и так, что хотел, то и сделал! Уж не забуду, сколько Нить ни намотает! Что ты про это знаешь?! Ничего! И все из-за штучек твоих!

Такхур разразился ужасающей бранью, поминая Маритху и Сына Тархи. Больше Маритху. Того осторожненько так, иногда. Обличье сделалось просто страшным, но девушка в оцепенении не могла отвести от него глаз.

— Потерянное возвратили? Да мне оно как горакхово семя! С тех пор глаза на лоб лезут! От того самого! Никакой мочи нету! Голова отваливается! Провались его благодеянья в Расселину! Узел на его проклятую Нить!

Он буйствовал, встряхивая Маритху, а она вдруг начала успокаиваться. Вот пока он насмехался, было страшно. Пускай еще покуражится, а там и Тангар подоспеет.

Вдруг ее вжало в стену и пронзило такой жгучей болью, которой она еще не ведала. Пронзило так, что ноги отнялись, и девушка рухнула, булькнув что-то вместо крика. Маритха свалилась прямо перед Дверью, беспомощно колотя руками о камень. Сгоряча она пыталась ползти, убежать от боли, что впилась в нее, но только царапала ногтями дно пещеры, стирая пальцы в кровь. Пыталась звать кого-то, но крики захлебывались в ее судорожных вздохах.

Горячо. Горячо. Каким-то чудом она перевернулась, руками зажимая рану. С ужасом уставилась на Такхура с огромным ножом в ручище, с каким никогда не расстаются хранители. Он что-то говорил, плевался словами, но они проходили сквозь голову цепочкой звуков, без всякого смысла.

Становилось все горячее. Маритха с усилием оторвала руки от огня, рвущего все внутри, поднесла к лицу. Темные и липкие, они расплывались перед глазами. Девушка снова прижала ладони, силясь втолкнуть это все обратно. А Такхур все стоял над ней и смотрел, мрачно, ненавистно.

Вот когда время кажется вечностью. Когда так больно…

Маритха уже давно перестала возиться на каменном полу, она только неровно стонала, все еще ощупывая свое тело где-то под ребром, сморщившись и не смея закрыть глаза, ведь там злобно щурился Такхур. Ноги вернулись, теперь бесполезные — ей уже не встать. Там, где так болело, все принялось неметь. Все, кроме боли — она пошла дальше, словно рана расползалась. Казалось, что весь живот уже охвачен огнем. Тело начало содрогаться. Маритха все еще молила сквозь боль о помощи, но мольбы, даже внутренние, слабели.

Раванга так и не пришел. Тангар… лучше бы он и не приходил.

«Помоги!» — взмолилась она. И не хотела, но не смогла себя пересилить. Дверь все еще не отливала гладкой поверхностью камня, оставалась сгустком мрака, но никто не ответил.