Ступени в вечность

У края неба едва пробивалась смутная тень солнечного диска. Сумеречно, как у неё внутри. Заснула-таки. Надо больше было с Равангою болтать, ещё б и не такое почудилось. Двигаться не Хотелось, и она лишь обвила руками шею Тангара, прижалась щека к щеке, ничуть не стыдясь Великого. Наверняка он где-то рядом, лень по сторонам озираться. Пускай себе… А вот хранитель забеспокоился, дёрнулся, стараясь очутиться просто рядышком. И без того невесёлая Маритха приуныла ещё больше, сама отодвинулась, уселась, держась за упряжь. Только сейчас она поняла, что за рывок окончательно пробудил её ото сна. Дорога впереди стелилась неровная, удивительно, как Маритха вовсе со зверя не свалилась. Ах, ведь она привязана, вот и верёвка…

— А где Великий? — Девушка обернулась, но Раванги не нашла.

— Везде, — Тангар понизил голос.

— Ясно.

Но вчерашняя злость так и не успела разгореться, сзади тотчас послышался знакомый голос:

— Мне ни к чему сейчас уходить, Я останусь. Наш гость вот-вот очнётся. Будет лучше, если я расспрошу его, пока он слаб. На случай если его хозяин не так уж прост.

Маритха обернулась. Она была готова поклясться, что за миг до того у носилок никого не было. «Если его хозяин не так уж прост», — понятно, на кого он намекает. Кто ещё способен помешать Раванге пронзить насквозь разум Корки!

Великий растаял в сумраке за пологом. Невольно оба они прислушивались к звукам, доносившимся оттуда. Но голоса оказались столь слабы, что вездесущий ветер без труда помешал разобрать хоть словечко, потом они и вовсе стихли. «Разговор», однако, не затянулся. Даже Маритхе, снедаемой нетерпением, показалось, что Раванга пробыл в носилках не так уж долго.

— Ну что? — нетерпеливо обратилась к нему девушка, тогда как Тангар почтительно ожидал, соизволит ли Великий хоть что-нибудь им открыть.

— Признаться, я несколько удивлён. — Великий опустился на спину тарпа позади Тангара.

Она затаила дыхание. Казалось, даже сердце перестало биться. Не может быть! Этого не может быть никогда!

— Вот что значит пренебрегать той частью мира, что давно уже далека от тебя.

Маритха от досады только подбородком повела. Опять какие-то мудрости-премудрости. Если он хотел что-то сказать, то мог бы прямо говорить, без всяких непонятных хитростей. А если не хотел, то и начинать не стоило. Или Великий опять неприметно её поучает? Вызнать бы, кто этот «хозяин», а там пускай стережёт свои тайны.

— Он сказал, кто этот самый хозяин? — прямо спросила девушка, нисколько не заботясь о том, что Тангар неодобрительно глядит на неё.

— Не он, его разум выдал тайну. Хотя его и пытались защитить Серой Сферой. — Он поглядел на Маритху.

— Ну и кто он, «хозяин» этот? — настойчиво подтолкнула его девушка, хотя слова пришлось просто выдавить.

Серая Сфера. Пытались защитить. Да кто же, кто, что он тянет?

— Хозяином оказался Ведатель Храма, знакомый вам обоим Васаи, — смилостивился, наконец, Великий, и Маритхе показалось, что мир не так уж зол, как ей воображалось. Она облегчённо выдохнула.

— Васаи? Ведатель бывшего Покровителя Радиха? Второй Ведатель Храма Табалы? — тем временем бормотал Тангар. — Как это может быть?

Великий слегка развёл руками, разделяя, видно, его удивление:

— У Корки в голове хранятся все его тёмные дела. Не только для своего хозяина. Васаи позволял ему кормиться из многих рук, но заставлял всегда помнить, чья рука надо всеми. Он и есть главный хозяин Табалы.

— Так это он… меня умыкнуть приказал? — почти безмятежно спросила девушка.

Теперь Тангар глядел с недоумением. От таких вестей он даже тарпа сдержал, чтобы с дороги не сойти, а Маритха, казалось, даже не поняла, что случилось. Спокойна, почти весела.

— Похищать он не велел, — отвечал тем временем Раванга, — сначала разузнать, что и как. Да побольше. А если выпадет случай, то и тайно взглянуть на сокровище, что я привёз из пустоши.

— Так это ж… — Тангар опешил. — Что ему самому-то стоило? В доме Покровителя ему б никто не осмелился перечить. Даже я. А если б и осмелился… Покровитель бы живо к месту приставил.