Стыд

– Иди сюда, – шепчу я, но он словно окаменел.

– Не бойся, – говорю я и беру его за ручку. – Я здесь, чтобы забрать тебя.

Он хватает своего коричневого плюшевого мишку и следует за мной.

Теперь мы снова все вместе. Счастью нет предела, и мне приходится сдерживать крик.

– Нам нужно спуститься к лужайке, – объясняю я, внимательно прислушиваясь к звукам.

Похоже, что пока никто не отреагировал на мое проникновение.

Они оба неуверенно кивают мне, и мы вместе выходим на балкон. Я беру простыню и обвязываю ею перила, чтобы у них был трос для спуска.

Они кидают свои мягкие игрушки вниз на землю.

Младшенький пойдет первым. Я ни на секунду не сомневаюсь, что у них обоих это получится. Они ловко перебираются на крышу над дверью и спускаются вниз. Теперь моя очередь.

А вот теперь я начинаю слышать голоса в доме. Я спешно спускаюсь на крышу. Я промахиваюсь на несколько сантиметров и падаю вниз головой в клумбу с розами. Острые шипы рвут мои штаны, а рубашка застревает в них. Когда я встаю, боль пронизывает мое тело. Бедро повреждено.

Братья оба становятся бледными, но на их лицах нет слез.

– Пойдем, – шепчу я и беру каждого за руку.

Мы бежим к забору. Они перелезают через него, а на моем лице отражается боль, когда мне приходится поднимать свою раненую ногу. Я игнорирую головокружение, пока мы идем по лесу. Если кто-нибудь увидит нас, то остановит. Я ничего не говорю, потому что не хочу беспокоить братьев.

Мы будем вместе.

Наконец лес заканчивается – мы прошли через него. Мы едва проходим несколько сотен метров по асфальтированной дороге, прежде чем рядом с нами тормозит машина. Полицейские. Им даже не нужно ничего говорить. Я сразу же понимаю, что все провалилось. Нас снова разлучат.

Проходят годы. Мне сложно было представить, что именно смерть вновь объединит нас.

Пятница, 18 октября

58

Обеденный стол усеян тарелками для завтрака, наполовину полными стаканами с молоком и хлебными крошками. Дети никогда не доходят до посудомоечной машины. Юсефин резко перестает чувствовать разочарование относительно беспорядка, когда пересчитывает тарелки на столе.

Антон, София и Юлия?

– Я уже чувствую себя лучше, поэтому пойду в школу, – слышит она голос позади себя.

Юсефин оборачивается. Юлия переоделась из пижамы в джинсы и свитер.

– Правда? – спрашивает она, стараясь скрыть радость и облегчение, но ей трудно сдержаться. Юсефин подходит и крепко обнимает Юлию, не выпуская ее из объятий. Неужели все наконец-то закончилось?

– Сегодня днем ты записана на прием к психологу, – говорит Юсефин.

– Что? – Юлия выворачивается и строит гримасу.

– Тебе нужно поговорить об этом с кем-то.

– Я не хочу, – отрезает Юлия. – От этого мне становится только хуже. Я хочу забыть обо всем и двигаться дальше.

Если бы Юлия только знала, как трудно было Юсефин. Сколько любви и заботы она пытается дать дочери.

– А ради меня? – поспешно спрашивает Юсефин и видит скепсис в выражении лица Юлии.