Стыдно не будет

Оба, касаясь лбами, смотрим на экран моего мобильного, читаем по очереди вслух аннотации, разглядываем постеры, шутим. Как вдруг картинка меняется, и на экране крупными буквами возникает надпись: Сысоева Нина Витальевна. Ч-черт. Кирилл-то в бане, а мать его — нет.

Рома отстраняется, откидывается в кресле и поднимает ладони кверху.

— Если хочешь, я не буду отвечать. Это его мама.

— Как считаешь правильным. Но… маме, наверное, надо ответить. Вот только ставлю этот «Х5», это не она.

— Смело, — я принимаю вызов и слышу из динамика голос Кирилла:

— Яна, привет! Трубку только не клади. Я понимаю, что ты вся в новых чувствах и видеть меня не желаешь, но я по делу.

— Привет, Кирилл, — вздыхаю, поглядываю на Рому.

— Он рядом, верно?

— Говори, что ты хотел, мы очень спешим.

— Мне нужен Владимир Иванович, но он не желает со мной разговаривать. Дело срочное. Помнишь же, что Петра втянули в не совсем легальный бизнес, — он делает паузу.

— А вернее, совсем не легальный. Как же не помнить, он кичится этим при каждой возможности.



— Он идиот, да. Слушай внимательно: в понедельник утром произошла облава, к ним в офис залетели «коммандос» в черных масках и автоматами в зубах. Дверь, блин, с ноги выбили. Скрутили его и еще нескольких сотрудников. Конфисковали компы, бумаги — ничего не успели спрятать или уничтожить. В общем, у Петра огромные проблемы. Ему светит приличный срок, доказательств дофига. Естественно, все устроено таким образом, что вина на нем, а реальные организаторы вообще ни при чем, — примерно с середины я с трудом улавливаю смысл его слов, они доносятся словно сквозь шумовую стену. Через помехи. Я смотрю на Рому круглыми глазами, тот с недовольной физиономией ждет, когда я закончу трепаться с бывшим.

— Боже мой… — только и могу прошептать.

— Яна, позвони отцу, попроси его связаться с адвокатом, я знаю, у него есть хороший и не один. И связи тоже, хотя… не знаю… поздно уже. Но адвокат нужен. Они за прошлый год «вытащили» миллионов семьдесят, и все это на Петьке сейчас. У него, естественно нет таких денег и не было никогда.

— Какой ужас, — щеки начинают полыхать. — Я позвоню отцу, конечно. Ты его видел?

— Нет, каким образом? Он в СИЗО. Только сегодня днем ему дали позвонить матери, она вот только догадалась связаться со мной. Они там даже пикнуть не успели. Только начался рабочий день, кофе-фигофе, как влетели эти, руки выкрутили и на пол, еще по морде дали пару раз. В общем, если ты сможешь помочь найти адвоката, то я твой должник. Буду ждать. Роману привет.

Вызов завершился, я кладу телефон на колени и несколько секунд смотрю перед собой, не решаясь взглянуть на Демина. Мои глаза снова и снова наполняются слезами, несмотря на то, что я часто моргаю, прогоняя их. Я впадаю в какой-то ступор. В голове не укладывается, что Петька… наш веселый Петька… у которого все всегда было «на мази», деньги-бухло-девочки в неограниченных количествах, и который всегда смеялся над моими страхами правильной девочки: я ужасно боялась всякого криминала, даже квартплату ни разу не просрочила больше, чем на неделю.

— Что-то случилось? — спрашивает Рома. Я делаю глубокие вдох-выдох и поворачиваюсь к нему.

А ты не в курсе?

Глава 24

— Помнишь, я рассказывала, что Петр связался с какими-то важными дядьками и занимался для них отмыванием денег? В понедельник в их офис ворвалась полиция, изъяла документы, технику — все забрали. Его арестовали.

Я внимательно смотрю на Рому, он как всегда непроницаем.

— Ясно. Ну, этого стоило ожидать. Если они совсем охренели и тырили без меры — закономерный результат, — совершенно безразличным голосом. Мне даже показалось, с облегчением. «Коммандос» в черном. Спецназ.

— Он давно этим занимался. А взяли вот только сейчас, — произношу тихо.

— Всему свое время, — Рома заводит двигатель, включает дворники, чтобы убрать небольшое количество снега с лобового. Я молча слежу за движением стеклоочистителей. Туда-сюда, туда-сюда.

— После того, как я тебе рассказала, — четко произношу я, продолжая свою мысль. Он моментально поворачивает голову в мою сторону, и мы встречаемся глазами. Я не улыбаюсь, не позволяю ему подавить себя, как обычно это делаю. Смотрю прямо, даже с вызовом. Только вот моя нижняя челюсть слегка дрожит.

— Это ты сейчас к чему сказала? — ровно спрашивает Рома, продолжая буравить меня взглядом, тоже без улыбки.

— К тому. Вы повздорили. Он тебе угрожал. Я тебе рассказала о том, что он совершает экономическое преступление. Не прошло и недели, как его берет полиция.

— И? — он приподнимает брови.

— Я думаю, ты с этим как-то связан. Разве нет?

Он слегка прищуривается, и мне становится ужасно не по себе. Впервые мне хочется убежать от него. Куда угодно. Сердце рвется напополам от этого его взгляда.

— Как я могу быть с этим связан? Он преступник, их ловят и садят. Логика присутствует, нет? Или его арестовали незаслуженно?

— Теперь за всеми моими знакомыми, кто совершает проступки, будет приезжать полиция? Я тоже как-то курила травку.