Суббота Воскресенского

Дан встал первым, дал ей немного поспать. У Жени впереди аэропорт, перелет и уже в Сочи какая-то промофотосессия. А Дан не сможет проводить ее до аэропорта. У него утреннее совещание в офисе.

Пока готовил завтрак, написал маме.

Дан: Привет. У тебя все в порядке?

Полина: Привет. Да, все нормально. Послезавтра к нам придет гость.

Дан: Хорошо.

Он понял, что это за гость. Отец будущего ребенка.

Им всем придется как-то сосуществовать.

6

Про Сеню Женька так и не рассказала. Она вообще переводила все вопросы Дана о тренировках на тему спектакля. Рассказывала про декорации, трюки и ничего конкретного про собственное катание. Ну как ему объяснить, что снова катается с бывшим партнером? С одной стороны, в этом нет ничего особенного, с другой… ведь он не просто бывший партнер, он в принципе… бывший.

А рассказывать настоящему про бывшего не так-то просто. И портить эти несколько часов вдвоем выяснением отношений не хотелось.

Она тогда, как увидела Сеню на катке, дар речи потеряла.

– Ты?!

– Не ожидала?

Сеня улыбался широко и довольно. Мол, сюрпри-и-из!

Женя беспомощно перевела взгляд на Льва Циммермана: «Это такая шутка, да? Что он вообще здесь делает?»

Циммерман со свойственным ему библейским спокойствием и ласковым голосом произнес:

– Мне кажется, вы отлично будете смотреться вместе. У Сени партнерша с переломом, раньше лета кататься не будет, он пока свободен. Лучшего партнера тебе не найти.

И все сразу встало на свои места. В том числе и его согласие взять к себе Женю на столь короткий срок. На больший брать не обязательно, ведь летом Арсений возобновит тренировки с Лизой. И тогда на роли Арамиса и белошвейки найдутся другие исполнители. Зато премьеру откатают Евгения Суббота и Арсений Князев. Воссоединение старой пары. Что более интригующее можно придумать для продвижения нового спектакля?

Гениально. Браво!

Ведя переговоры с Женей, Циммерман не озвучивал имя Сени. На ее вопрос о партнере он ответил расплывчато: «Найдем, не переживай».

А теперь все. Поздно. Контракт подписан. Очень подробный контракт с перечнем пунктов, касающихся невыполненных обязательств и размеров штрафов. Если бы она знала заранее…

Лев Циммерман – талантливый спортсмен, уже сейчас великий постановщик, грамотный бизнесмен и… великолепный манипулятор.

Женька стояла посреди катка, ее трясло от злости и негодования. Хотелось кинуть чехлами от лезвий в этих двоих, развернуться и припечатать:

– Я отказываюсь в этом участвовать.

Но она не могла. Только посмотрела на Циммермана и тихо спросила:

– Зачем?

– Будет очень красиво, – ответил он. – Мы покажем зрителям великолепный спектакль. Здесь как в спорте. Ради результата убирается все личное.

Он прекрасно понимал, что творилось в тот момент в душе Жени. И знал, что она должна побороть свой протест и начать работать.

– Вы тут пока разомнитесь, а мне надо решить пару организационных вопросов.

И Циммерман ушел, оставив их на льду вдвоем.

– Ну что? Кататься будем? – Сеню создавшаяся ситуация, кажется, совершенно не взволновала. – Или ты боишься?

Стоит, весь в себе уверенный, смотрит нагло. Призер чемпионата Европы.

– Разминайся, – бросила ему Женька и поехала на другой конец катка.

В первую очередь надо успокоиться, а во вторую – показать ему, насколько она в форме.

Если Сеня думает, что увидит потерявшую былой уровень бывшую партнершу, то придется его разочаровать.

Она в прекрасной форме, и он еще пожалеет…

Самое ужасное, что Лев Циммерман оказался прав. Лучшего партнера для Жени было не найти. Как только улеглись первые злые эмоции и возмущение, как только Женя настроилась на работу и вложила свою руку в ладонь Сени… все вдруг на ближайшие два часа стало неважным. Им даже не пришлось подстраиваться друг под друга. Они просто поехали. Им почти не требовалось разговаривать. Достаточно было слов Циммермана, его объяснений, чтобы они сразу исполняли то, что он хочет.

Они настолько хорошо знали тела друг друга, понимали взгляды и жесты, что общались практически без слов. И словно не было этого времени порознь.

А чуть в стороне стоял Лев Циммерман и улыбался. Он знал, что все именно так и будет.

После тренировки Женьку трясло. Слишком много эмоций собралось за последние два часа. Но главная из них – потрясение. А еще восторг. Восторг от того, что она снова может, она катается. И не для детей на празднике, не в групповом номере бала в Лувре, а сольно. Со своим партнером, на огромной скорости, со сложными поддержками, параллельным вращением, дорожками шагов. Как тогда…

– Ты крута, – сказал ей Сеня, когда они уходили с катка.

Женька лишь пожала плечами и глянула на него через плечо, усмехнувшись. Но ничего не ответила, ушла в женскую раздевалку, а там села на скамейку, обняла себя руками и сидела так долго, пытаясь унять дрожь.

Вечером она выторговала у Циммермана полтора дня на Москву. Сказала, что испытала стресс, ей необходимо собраться с мыслями и все такое. Он согласился. Наверное, увидел по лицу, что, может, если она и врет, но не совсем.