Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную

Тем временем весной 1244 года Туракина и угэдэиды собрали курултай, «был сбор на реке Еджир» [165][Л 12, с. 233], однако выборы каана не состоялись, выражаясь современным языком, не собралось необходимого кворума. И немудрено — Бату отсутствовал, Тэмугэ-отчигин мутил воду, а Соркуктани и Субэдэй сделали все для того, чтобы оттянуть утверждение Гуюка. Туракина, используя свой немалый ресурс власти, адекватно восприняла ситуацию, которая медленно, но верно переходила под ее контроль, после того как вслед за Елюй Чуцаем многие высокопоставленные чиновники были удалены от двора — одни в ссылку, другие согласно заслугам зашиты в воловью шкуру, да в омут. Придворные, окружающие пустующий великокаанский трон, неуклонно пополнялись сторонниками и ставленниками регентши.

Субэдэя, как признанного авторитета во всех сферах деятельности, Туракина не могла ни отправить в отставку, ни тем более устранить физически, так как, надо полагать, он, обладая огромным опытом во всех видах «разборок», принимал (впрочем, как всегда) повышенные меры безопасности своей особы. Вместе с тем ситуация достигла того предела, когда могущественной временщице пребывание полководца в главной ставке стало нежелательно, и только этим можно объяснить назначение, кстати, по меркам придворной камарильи, весьма почетное, которое он получил. Субэдэй-багатуру было предписано отправиться в Китай для того, чтобы активизировать военные действия против империи Сун.

Глава вторая. Стрела, разящая на излете

Существует мнение, что Субэдэй-багатур «в последние годы жизни командовал войсками против Южной Сун» [33, с. 420]. Однако, опираясь на достаточно скудную информацию, выдаваемую источниками, можно утверждать, что после смерти Угэдэя и последовавшей за ней борьбы за власть между чингисидами и их ближайшими родственниками по линии Есугея активных боевых действий, а тем более широкомасштабной агрессии, направленной против Сун, не отмечено. Походы, совершенные монголами в 40-Х годах XIII века в том регионе «…были, скорее всего, инициативой местных монгольских военачальников» [6, с. 350–351]. Если же говорить о месте и роли Субэдэя в экспансионистских акциях Каракорума в Китае, относящихся к этому времени, то под этим следует подразумевать наиболее крупный рейд, совершенный силами нескольких туменов, произошедший в конце лета — _:начале осени 1245 года и направленный против северо-восточных областей Сун.

Для того чтобы воссоздать примерную картину событий и синхронизировать их, следует сопоставить данные, зафиксированные как в «Сборнике летописей», так и «Официальной хронике династии Юань». Рашид-ад-Дин относит назначение Субэдэя в Китай ко времени начала правления Гуюка, что явно не стыкуется с сообщением, зафиксированным в «Юань Ши». Рашид-ад-Дин пишет: «Субедея-багатура и Чаган-нойона он (Гуюк. — В. 3.) послал с бесчисленным войском в пределы Хитая [166]и окрестности Манзи» [167][32, стр. 120]. А в «Юань Ши» читаем следующее: «Осенью года и-сы (конец августа — начало ноября 1245 года) государыня (Туракина. — В. 3.) приказала… Чагану и прочим(курсив мой. — В. 3.) возглавить 30 000 всадников и вместе с Чжан Жоу захватить земли Хуайси [168]» [12, 177]. На основании этих очень скупых сведений напрашивается «Вывод о том, что Чаган являлся военным руководителем в той кампании, Субэдэй же присутствовал в качестве специального представителя или инспектора с самыми широкими полномочиями. Потому как после достаточно скоротечного и победного похода, в котором явно улавливается почерк Субэдэя, Чаган, который еще в 1238 году „получил [звание] главнокомандующего“» [6, с. 516], оставался в этой должности все последующие годы.

Та короткая, всего в несколько месяцев, военная кампания или инспекционная поездка, Субэдэя складывалась следующим образом. В конце лета 1245 года монгольское войско численностью в три тумена и, безусловно, поддержанное достаточным количеством отрядов, состоящих из их союзников — киданей, тангутов, китайцев и др., оказалась в местах хорошо знакомых Субэдэю по памятным для него временам разгрома Цзинь. Из района Лохэ, что примерно в 100 км к югу от Кайфына, в котором перед решающим броском на столицу чжурчжэней располагалась когда-то ставка да-цзяна, монгольские полководцы — Субэдэй (урянхай), Чаган (тангут), Чжан Жоу (китаец) двинули армию на восток. Можно предположить также, что не обошлось без царевичей, скорее всего, в той акции принимал участие Мункэ [12, с. 288]. Без особых усилий вытесняя южнокитайские отряды из пограничных территорий Цзинь, отошедших в недавнем прошлом супам, монголы заняли уезд Шоучжоу [169]. Затем произошло вторжение непосредственно на территорию империи Сун, провинцию Цзяньсу — «…напали на Сычжоу [170], Сюйи [171]вместе с Ян[чжоу] [172]» [12, с. 177].