Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную

Как видно, удар был нанесен одновременно по трем намеченным целям, и пели эти были достигнуты: «…монгольский Чагань с 30 тысячами конницы… опустошили Хуай-си и приступом взяли Шеу-чжоу. Потом осадили Сы-чжоу, Сюй-и и Ян-чжоу» [31, с. 194]. «Сунский губернатор Чжао Цай запросил мира, тогда [войска] вернулись» [12, с. 177]. Так закончился молниеносный, в стиле Субэдэя, рейд, самая значимая из всех операций, проведенных завоевателями в 40-х годах на территории Сун [173]. Так получилось, что, заняв Ян-чжоу, монголы оказались менее чем в сотне километров от Желтого моря, передовые их разъезды, конечно, достигли его берегов и неулыбчивые нукеры разглядывали проплывающие вдали китайские джонки, так же, как всего лишь три года назад, ведомые тем же Субэдэем, в 9 тысячах километрах отсюда всматривались в венецианские галеры с берегов моря Адриатического.

Действия монголов против СУН летом — осенью 1245 г.

Субэдэй, прибывший весной — летом 1245 года в Китай, осенью — зимой того же года направился в Монголию; когда он туда добрался доподлинно неизвестно, но «Юань Ши», подтверждая окончание того похода, сообщает, что «…Чжан Жоу был на аудиенции у государя (Гуюка. — В. 3.) в Каракоруме» [12, с. 178], в конце января — начале февраля 1246 года. Гуюк, видимо, был доволен проведенной операцией, потому как позднее, уже после своей инаугурации, другому военачальнику «…[Чагану] были пожалованы соболья шуба и 10 булатных мечей» [6, с. 517]. А как же Субэдэй? Старый полководец отныне находился в главной ставке, занимая почетное место у трона. В нынешней обстановке хитрый и осторожный, «как старая лисица с отгрызенной лапой» и злобный, «как барс, побывавший в капкане», с которым, как говорили воины, «не страшен никакой враг» [37, с. 282], кивал и поддакивал Туракине. Могущественная временщица укрепилась настолько, что было ясно: отныне она без проблем нацепит на голову Гуюка тиару Чингисхана. В августе 1246 года это и произошло. Партия сторонников толуидов притаилась, спорить с легитимным государем монгольской державы было не просто опасно — смертельно опасно. Тем не менее Субэдэй при дворе Гуюка занимал в период курултая очень высокое положение, монгольский владыка не мог не уважать первого полководца орды, тем более что он сам являлся выходцем из его учеников.

Курултай, устроенный Туракиной, был очень помпезным и по своему блеску намного превосходил «исторический 1206 года» курултай, на котором Чингисхан провозгласил создание монгольского государства. В 1246 году в Каракорум прибыло огромное количество гостей. Здесь находились самые значимые представители монгольской знати. Кроме того, на курултае присутствовали сотни правителей уже покоренных монголами и готовых сдаться земель. Гушусский князек за пиршественным столом мог оказаться рядом с мусульманским ученым-философом из Алеппо или Багдада. Посол Папы Римского Джовани дель Плано Карпини, находясь в толпе счастливчиков, допущенных вблизи лицезреть Великого каана, в своей книге, написанной в результате той поездки, перечисляет представителей «Золотого рода», находящихся у трона. В списке присутствующих рядом с именами Берке, Бури, Ширамуна, Мункэ и Хубилая читаем: «…Сибедей, который у них называется воином…» [31, С. 268]. Заметим, что Субэдэй единственный нечингисид в том перечне вельмож — велик был авторитет сподвижника Чингисхана.

Когда же иноземные высокопоставленные разряженные рабыподползали к трону Гуюка, некоторые из них искали взглядом исподлобья того, кто вообще-то вынудил их ползать по пыльным коврам хотя и огромного шатра, но в духоте и резких запахах, свойственных нескольким сотням людей, недавно слезших с коней. А сам-то Субэдэй узнавал кого из прибывших? У него, бесспорно, была прекрасная зрительная память и уж кого-кого, а Ярослава Всеволодовича он наверняка оглядел. Жаль только, что история не оставила нам прямых свидетельств того, как эти два человека договорились в страшный для Руси 1237 год.

Не было на курултае лишь Бату, тот, поглядывая из-за Тар-бага гая на происходящее в Монголии действо, крепил свой улус, зная, что с Гуюком рано или поздно они сцепятся в смертельной схватке. И первые признаки предстоящего столкновения не заставили себя ждать. Ярослав Всеволодович, главнейший из европейских вассалов Бату, его опора на Руси, на том курултае или сразу же после него был отравлен, здесь все грешат на Туракину. Может, оно и так…