Субъект. Часть четвертая

– Но это же абсурд, – подала голос проекция. Она вскочила на ноги, на лице возникла гневная решимость. – Я нахожусь здесь и сейчас! Я осознаю себя, так же, как и ты. Почем мне знать, может все наоборот, а?! Как мне тогда удается мыслить, если я чертов бот?! Как я принимаю решения, если не сам?! Как нахожу смысл в своей жизни?!

Глядя на его разгорячившуюся жестикуляцию и отчаяние в глазах, мне стало его жалко. Ужасно это, должно быть, жить, точнее, помнить, что живешь и притом уже долго, как вдруг узнать, что пять минут назад тебя на самом деле еще и не было… А сразу после этого разговора уже и не будет…

– Ты сам принимаешь решения, да… Но на чем основываются они, если не на прописанных инстинктах. Ты предсказуем в своих начинаниях, ты не можешь идти против них. Ты делаешь только то, что я от тебя ожидаю… или допускаю. Каким бы многогранным не было твое мышление, его плоды ведут к ограниченному числу исходов твоего существования. Ты можешь сейчас спрыгнуть с этажа этой парковки? Нет? Почему?

– Я жить хочу.

– Ты не можешь, потому что мне это не нужно.

Проекция нервно хохотнула.

– Но ведь это же просто и логично, что я не хочу прыгать, вне зависимости от того желаешь ты этого или нет.

– Логично, – согласился я. – Что моим желаниям ты следуешь не напрямую, а через логику, что благоволит им. Логику, что вшита в тебя, словно программный код в машину. И ты не можешь ей перечить, ты попросту не знаешь как. В ней не прописаны иные элементы, что допускают вероятность переосмысления в другую сторону. Ты никогда не решишься на то, что противоречит правилам, которые я задал. Поэтому ты вынужден существовать до того момента, пока я не перестану обращать на тебя внимание… Ну или же пока я лично не пожелаю стать свидетелем твоей кончины…

– Звучит вроде и складно, – с сомнением бросил он. – Но если так подумать… То ведь есть же самоубийцы, отмороженные. Камикадзе, там…

– Если бы я хотел, чтобы ты прыгнул, притом без моей помощи, твоя логика и мировоззрение… да даже банально эмоции бы вмиг изменились. Появились бы склонности… Ты бы нашел причину… На религиозной почве или из-за жизненных проблем… Или просто от испуга… Ты бы нашел ее, уверенный, что принял нужное мне решение самостоятельно…

Проекция сунула руки в карманы своих потертых джинсов и задумчиво склонила голову.

– Значит, ты наш Бог, – спросил она с таким лицом, будто сама не верила, что это произносит. – Логично предположить, что ты способен на то, что другие не могут, так?

Я угрюмо кивнул.

– И что же ты можешь, например? – сразу оживился программист.

– Что могу? Я могу тебя убить, – сделав хватательное движение в сторону его горла, я заставил его захрипеть и подняться в воздух. Его полные изумления глаза застлала пелена, он сучил ногами, пальцы безуспешно скребли шею, пытаясь разжать несуществующие удушающие объятия. Очки слетели на пол и треснули, он надрывно хрипел и именно в этот момент, когда мне показалось, что он в полной мере осознал мои возможности, я отпустил его.

– Удивительно!.. Кхм-кхм… Ты прям… Дарт Вейдер! – откашлявшись, воскликнул программист, глядя на меня со смесью страха и восхищения.

– Удивительно то, что тебе бы не пришло в голову это сравнение, если бы я не посмотрел в свое время этот фильм, – многозначительно произнес я.

Проекция сидела с разинутым ртом, внимая, удивляясь, восторгаясь. Проявляла те ожидаемые эмоции, которые возникали в моем мире всякий раз при виде столь необычайных способностей. Я выяснил всё, что хотел. Любопытство было исчерпано. Я развернулся и побрел на выход. Проекция хотела было меня окликнуть, но в силу своей заданной слабохарактерности, ограничилась лишь вскинутой и тут же неловко опущенной рукой.

– Постой, не уходи!.. Я не хочу…

Эти слова, брошенные вдогонку, я уже не мог услышать, потому что вышел из здания парковки. Но я догадывался, что он их все же крикнул вслед, перед тем как окончательно исчезнуть. А может, он и не исчез. Убедиться, так ли это, мне не удастся. Ведь проверка приведет его к рематерилизации. Замкнутый круг. Парадокс, любезно выстроенный воображением.

* * *

Потерянно бредя по выдуманному городу, я рассеяно смотрел вокруг, зная, что все это когда-то видел раньше. Того, что в моей памяти не было, воображение предложить не могло. А все эти люди, все эти скомпилированные лица из моих воспоминаний, не знали больше моего, ведь у нас были одни знания на всех – мои. Что, однако, не мешало им верить в свою индивидуальность. Без прошлого и будущего. Спешащие в никуда. Пренебрегающие этим единственным моментом, пока я здесь… Здесь и сейчас.

Я вспоминал странности, преследовавшие меня все это время. Слишком незначительные, чтобы рассматривать всерьез. Я вспоминал, как, по меньшей мере, несколько раз у меня не работал интернет. Всякий раз, когда я хотел узнать что-то для себя новое.

Вспоминал вкус жареного лобстера в лимонном соусе, который напомнил на вкус всю ту же порядком надоевшую курицу, и который я, к слову, так и никогда до этого не пробовал в реальной жизни.