Субъект. Часть третья

Еще одно щупальце, с кривым зеркалом вместо ногтя, прильнуло к моей голове и тут же в мыслях заворошились чужие желания, ищущие ключ к управлению всем телом. Единственное, что мне осталось подвластно, это наблюдение как бы со стороны и собственное мнение насчет происходящего, которое, к слову, сейчас не разделяло намерений этой своенравной конструкции. Моя рука вытянулась прямо к солнцу. Неожиданно уловив суть ее намерения, я пришел в ужас… и недоверие. А потом и вовсе чуть ли не зло рассмеялся от переоцененных ей моих возможностей.

Под влиянием чужой воли, мои пальцы требовательно скрючились, пытаясь ухватить желтую точку в небе. Я чуть ли не с фырканьем наблюдал за потугами амбициозного аттракциона, что явно нетрезво воспринимал фундаментальную разницу между мной и центром солнечной системы. Но, к моему изумлению, солнце в небе начало стремительно расти…

И вот оно уже размером с полную луну над горизонтом. На улице становилось невыразимо жарко. Звезда недружелюбно обжигала открытые участки кожи и глаза даже сквозь зажмуренные веки. Люди позади меня, про которых совсем забыл, тревожно заголосили. Начался беспредел. Все разбегались врассыпную, дети истошно орали и захлебывались в плаче. Солнце продолжало разрастаться, на нем уже слезящимся взглядом можно было различать отдельные темные пятна.

Я стал отчаянно сопротивляться, пытаясь вернуть утерянный контроль над телом. Рука дернулась и поддалась. Чужая воля уступила, но это было похоже не на проигрыш, а на своевольный уход. Ей и не было смысла больше задерживаться. Желаемое было достигнуто. Солнце затмевало уже значительную часть неба, тени исчезли, в глазах, да и во всем теле стояла нестерпимая резь. Пруд, что располагался в углу парка, стал оседать буквально на глазах, над ним гуляло обжигающее горло марево, как в парной. Становилось чудовищно душно, я чувствовал себя тараканом, которого накрыли банкой и оставили днем на подоконнике.

Ужасно кричали люди, всё кругом начало гореть, плавиться, от деревьев валил густой дым, что уверенно перерастал во всепожирающее пламя. Заплакали железными слезами аттракционы. Удушливо пахло серой, небо парадоксальным образом темнело, его застилал свекольно-потного цвета туман. Хлынул дождь из расплавленного свинца. Это был ад. От парка и всех, кто в нем был, уже не осталось даже воспоминаний. Наверное, так выглядела Земля несколько миллиардов лет назад. Почему я еще жив?! Зрелище было столь кошмарным, что мне хотелось как и всем остальным уйти в небытие, здесь не было места человеку… И словно услышав мою отчаянную мысль, выживший осьминог лязгнул одной из многочисленных цепей, по щупальцу прокатился некий сгусток, словно непережеванный ком еды по пищеводу, мне прямо в мозг. Сознание тут же схлопнулось в точку.

* * *

Спустя буквально один миг точка разжалась. Существование возобновилось. Оборванное восприятие молниеносно сверилось с массивами данных памяти, я вспомнил себя и то, на чем остановился. Лучше бы я в себя не приходил.

Надо мной мертвело чернушное небо. Даже небом не назвать. Пропасть над головой, в которой не блестели, как раньше, звезды, а покалывали глаза далекие, враждебные точки. Над горизонтом резко и непрерывно мерцал огненный шар, безжалостно выжигая все, что только способно было его увидеть. Но, несмотря на сильно приблизившееся солнце, земля была темной и холодной. Толстый слой реголита вперемешку с потускневшими камнями ровным слоем покрывал всю местность. В некоторых местах выжженная поверхность беззвучно ворочалась, будто ее точил огромный земляной червь. Что я делаю здесь? Чем я дышу?! Здесь воздуха то даже не осталось… Дышу… Дыхание…

Я мучительно вспоминал тот ускользающий и крайне важный подспудный смысл того, что стояло за этим словом. Ну конечно! Я лежал на матраце и дышал, а потом неожиданно оказался здесь. Да это же сон. И чтобы убедиться в этом, я должен внимательно посмотреть на свои руки. Где-то и когда-то слышал, что это действие может помочь выкинуть из кошмара… Я взглянул на тыльную сторону своих кистей. Все на месте, анатомически правильной формы, не к чему придраться. Разве что из-за отсутствия атмосферы все отражалось необычайно неприятными глазу расцветками, основным оттенком из которых был серый. Хотя постой-ка! Ребро ладони блеснуло зеленым.