Субъективный словарь фантастики

Причина внезапных смертей – уголовно-мистическая: душегуб Чарльз Бартлетт (Джейк Бьюзи), уже казненный по приговору суда, после смерти продолжает свои жуткие злодеяния. Бартлетт принадлежит к худшей разновидности маньяков – маньяк-патриот. Он соперничает со своим «коллегой» Андреем Чикатило и мечтает, чтобы «рекорд» по серийным убийствам остался у Америки. Поняв, что тут замешан призрак, Фрэнк пытается рассказать, в чем причина бедствий в городке, но в его невероятные объяснения поверит только один человек…

В 1996 году, когда «Страшилы» вышли на экраны, режиссер фильма еще и близко не был сегодняшним Питером Джексоном – мировой знаменитостью и королем бокс-офиса. Джексон считался амбициозным новичком, способным снять за копейки нечто кроваво-ироническое, амальгаму артхауса и жутчайшего трэша. До «Страшил» ему не доверяли тридцатимиллионного бюджета: для середины 90-х это были приличные деньги. Роберт Земекис, исполнительный продюсер, все же рискнул. Джексон распорядился полученной суммой наилучшим образом: кроме Майкла Дж. Фокса, в фильме нет голливудских звезд, так что основной упор Джексон сделал на сюжет и компьютерные спецэффекты, которые и два десятилетия спустя отлично смотрятся. Чего стоят хотя бы поединки бестелесных существ или победная ухмылка злодея, медленно стекающая с могильного камня.

Если отбросить нюансы (которые, конечно, тоже важны), с точки зрения чистой фабулы «Страшилы» являют собой легко опознаваемый гибрид «Охотников за привидениями» с «Прирожденными убийцами». Маньяческий тандем легко вписывается в мистический сюжет, а историям о привидениях, которые хотят достучаться до живых, придан заведомо комедийный оттенок. Например, сцена, где главный герой, вооруженный чем-то вроде ржавого тостера-переростка, собирает в квартире мнимую эктоплазму, – это не оммаж Айвену Райтману, а, скорее, фига в кармане. Впрочем, фильм Джексона – это, конечно, не пародия, а высокопрофессиональное кино, где спецэффекты работают на главную идею картины. В «Страшилах» умная динамика преобладает над статикой, фильм – череда стремительных и непредсказуемых трансформаций, внешних и внутренних. Настенный ковер, собираясь в складки и «оживая», на время оказывается телом чудища, а, например, агент ФБР, похожий на затюканного недотепу, у нас на глазах становится эманацией зла.

По ходу развития событий меняется и сам главный персонаж. Первую треть фильма потертый Майкл Дж. Фокс ходит с потухшим взглядом и безвольно опущенными плечами. Его Фрэнк окружен плотным коконом из усталого пофигизма. Но вот наступает критический момент – и серый кокон разорван; в кадре появляется наш любимец, вечно юный Марти Макфлай, способный на сильные эмоции и отважные поступки…

Как это нередко бывает, фильмы, которые позднее назовут культовыми, поначалу не приносят студиям больших денег. Вот и в данном случае те тридцать миллионов, вложенных в кинопроизводство, картина не окупила сразу и со скрипом вышла в ноль за счет продаж DVD. Однако коммерческая неудача вовсе не перечеркнула грядущую голливудскую карьеру Джексона. Богатый потенциал режиссера был слишком очевиден, чтобы им пренебречь. Так что уже на следующий после «Страшил» кинопроект режиссер получил в три раза больше денег – 93 миллиона. Фильм назывался «Властелин Колец: Братство Кольца».

Стругацкие и цензура

Предварительная цензура, введенная в России вскоре после победы большевиков, была отменена в СССР только в 1990 году. Все эти годы официально существовал Главлит (Главное управление по делам литературы и издательств), который контролировал любую печатную продукцию. Все, включая инструкции к бытовой технике, спичечные этикетки и прописи для 1 класса, прежде чем отправить в типографию, надо было «литовать».

От цензуры пострадали в той или иной степени публикации многих советских писателей, а из книг фантастов больше всего досталось произведениям братьев Аркадия и Бориса Стругацких – авторов, наиболее популярных у интеллигенции. До середины 60-х годов придирки цензоров были мелкими и, скорее, анекдотическими. Например, после ухудшения отношений между СССР и КНР от авторов категорически потребовали убрать из нового издания повести «Страна багровых туч» всех китайцев, а из стишка «Вот по дороге едет ЗИМ, и им я буду задавим», придуманного героем повести «Понедельник начинается в субботу» (см.), удалить название машины «ЗИМ» (после 1957 года, когда Молотова зачислили в «антипартийную группу», Завод имени Молотова был переименован в ГАЗ). «Горько усмехаясь, авторы ядовито предложили, чтобы стишок звучал так: “Вот по дороге едет ЗИЛ, и им я буду задавим”, – позже вспоминал Борис Стругацкий. – И что же? К их огромному изумлению, Главлит охотно на этот собачий бред согласился».