Субъектность литературно-художественной деятельности

В те «нулевые» годы я стала чаще убегать в другие научные области психологии, где не так чувствовалась безысходность тупика. И еще в сопредельные науки.

Слабость или мудрость?

Сейчас я никуда не убегаю – кризис раскинулся, зацвел на всех пространствах.

Стало ли общество осознавать, что спастись можно, только «взявшись за руки»? Если и не спастись, то героически и весело, на миру, в «фейсбуках» и «вконтактах», погибнуть.

Или перейти в какой-то новый мир. Где предстоит заново найти себя, заново родиться, причем богатым, очень богатым наследником великой культуры человечества.

И значит, спрос на поводырей для открывателей богатств там будет.

За этим проследят библиотечные психологи.

* * *

В далеком уже 2007 году МОО ВИИ ЮНЕСКО проводило конкурс научных и литературных работ на тему «От информационного общества к обществу знаний» (в трех номинациях: научные, публицистические статьи и эссе). Какое общество нужно России? – спрашивал оргкомитет конкурсантов.

А какая личность? – спрашивала я себя.

Не собираясь участвовать в конкурсе, за день до закрытия приема работ я неожиданно написала эссе (или пародию на эссе), где не обошлось без темы детского чтения.

Никаких мест и призов, естественно, не отхватила. Читавшие эссе в Интернете написали, что получили удовольствие – это было для меня главным.

Насколько эссе своевременно?

Культурная пауза (эссе)

Кого интересует подоплека Бытия? Кто жаждет истины, откровения, абсолюта?

Философы, пииты, юродивые и маги, стыдливо называющие себя прогрессорами.

Тайное и нетайное знание! Твой удел – достаться безумцу, презревшему потуги повседневной информации, прыгнувшему в капкан Истины.

«Хулы не будет», – говорят, усмехаясь, древние китайцы.

Знание вызревает долго – чтобы блеснуть непонятной искрой позднего прозрения. Не путайте интуицию с информацией. И не отвергайте последнюю ради первой. Позовите смиренно ученого мужа. Оторвите его от таблиц, схем и классификаций. Спросите, когда он играл на скрипке. Где. И кому.

Позовите мрачного пиита, налейте ему горячего грога и спросите, когда он считал на счетах. Как долго. И зачем.

Ученый замнется, пиит заплачет. А философ в углу усмехнется не хуже древних-предревних китайцев: он забросил и вино, и счеты, и скрипку. И пришел на свидание к Абсолюту. А Абсолют от него отвернулся.

Бедный-бедный философ! Кто же пойдет просить магов исправить наклон Вселенной? «Ось-то, поди, накренилась!» – юродивый вопит из капкана.

Ох, эти господа хорошие, охочие до прелести Знания! Оглянитесь на жнецов, на пахарей, на птиц небесных. Жнут, не жнут ли – всё им солнце светит и луна блестит.

И что им подоплека Бытия? Они просто живут вместе с травой и снегом, горем и счастьем, соседней бездной и близкой утратой. Живут – и не оглядываются.

А вы говорите «рефлексия».

А вы говорите «информация».

А вы говорите «знание».

И думаете, что первое – мост от второго к третьему.

А древние китайцы только улыбаются.

* * *

Общество набито информацией; его пучит от переедания.

Обществу не хватает знания, оно пухнет от голода.

Знание – созвучность сущности мира, информация – лживость суеты? Полет сквозь суету к сущности – дело птиц небесных.

Да, небесное сообщество птицеголовых мудрецов. (Сыны бога Тота, я полагаю.)

Чем не пример для земных обществ? Разве жизнь гадов достойнее и чище?

Подняться в едином порыве вопреки всему (и одновременно благодаря) – буйному ветру, слепящему солнцу, штормовой туче. Жить нараспашку, здесь-и-теперь, но с умом.

Жить, благодаря поименно ветер, солнце, штормовую тучу.

И азбуку, данную нам богами.

* * *

Ах, птица-тройка!

Вытащим из сундуков забытые бубенцы.

Знаешь ли ты своих предков? Вот скоморохи бегут по дороге. Тайнознатцы. Давнее – близко.

Меняю шесть воевод на одного скомороха.

Многих нашла в Интернете, кое-кого – у Барсукова, генеалога девятнадцатого века.

Мертвая информация. Что мне Гекуба!

А они смеются. У них, видите ли, общество. Они живые?!

Общество, связанное честью, с удивлением открыла Нэнси Шилдс Коллман, профессор Стэндфордского университета.

Ах вы мои воеводушки, дети боярские, однодворцы и крестьяне государственные! Учителя и заступники, зануды и проказники. Не сменю вас на скоморохов-глумотворцев: сама стану скоморошкою.

Эх, птица-тройка! Не то ли это знание, что строит личность? Не то ли, что поднимет общество? Дай ответ! – Не дает ответа.

Из вечного города Рима прозревает Гоголь свою Россию.

И нас.

Ночь настала. Птицеголовые задремали. Кто держит паузу?

Ангельский хор поет тихо-тихо (нет у ангелов информации – одни знания).

Время тьмы – время испытаний. Птицеголовых мало: клиповая культура. Культурная пауза. Бог Тот в трауре.

Но ангелы чуют рассвет. И смотрят на нас – кто бы подумал? – глазами Гоголя.

* * *

Так вы хотели узнать про общество знаний? Про информацию? И кто нужен России?

А нужен школьник, смеющийся и плачущий вместе с учительницей и товарищами над героями великой русской литературы.

Чтение как повседневное занятие [72]

Похоже, в наше время читают все. И каждый день.