Субмарин

– Нужно знать, где находишься, – отвечает Шрам-на-Подбородке скупыми жестами. – И нужно знать, куда хочешь попасть. Всё остальное приложится.

Мда, чрезвычайно полезное объяснение!

Плавает-Быстро более разговорчив. Может быть, ему просто скучно, потому что до наступления темноты еще куча времени. Как бы то ни было, он откладывает точильный камень и говорит:

– Мир имеет форму шара, и большая часть его поверхности – вода. Шар крутится – так получаются день и ночь. Но если шар вращается, – продолжает он, и его руки очерчивают форму шара и показывают его вращение, – значит, есть две неподвижные точки. Одна из них называется Северный полюс, а вторая – Южный.

Я киваю и не могу сдержать ухмылку – он явно считает, что рассказывает мне что-то, чего я не знаю. Пожалуй, я не буду говорить, что люди воздуха узнают всё это еще детьми.

Он пространно объясняет мне, как ориентироваться исходя из направления на север, но в какой-то момент мне всё же приходится его перебить:

– Ну хорошо, но откуда ты знаешь, где север?

Он обменивается взглядами с Шрам-на-Подбородке, которая поначалу выглядит такой же озадаченной, как и он. Примерно как если бы меня спросили, откуда я знаю, где верх.

– Мы просто знаем это, – заявляет наконец Плавает-Быстро.

– Откуда? – спрашиваю я.

Он продолжает удивленно смотреть на меня, а потом показывает куда-то рукой и говорит:

– Север там.

– Но почему ты так в этом уверен? – продолжаю выспрашивать я.

– Поплыли.

– Куда?

– Просто поплыли. Я тебе покажу.

Понятия не имею, что он собирается мне показывать, но, прежде чем стемнеет, нам еще нужно убить немного времени, поэтому я безропотно следую за ним.

Мы отплываем довольно далеко. Достигнув невидимой и ничем не примечательной точки, Плавает-Быстро останавливается и говорит:

– А теперь закрой глаза и вытяни руки по швам.

– Это еще зачем? – удивляюсь я.

– Затем, что я буду вращать тебя, пока ты не потеряешь ориентацию, – объясняет он. – Потом я тебя остановлю – но ты глаза не открывай. Когда я дотронусь до твоей головы, ты сама начнешь медленно вращаться и почувствуешь, что одно из направлений ощущается иначе, чем все остальные. Это и будет север.

– Что, правда? – переспрашиваю я и не могу отделаться от ощущения, что он меня разыгрывает.

– Давай, – требует он. – Руки по швам, глаза закрыты.

Я со вздохом вытягиваю руки вдоль тела, вытягиваюсь сама – я кажусь себе копьем – и закрываю глаза. Тут же я чувствую, как руки Плавает-Быстро хватают меня и кружат в разные стороны, пока я наконец и правда не забываю, где был зад, а где перед.

Он останавливает меня, ставит на ноги и дотрагивается до макушки, как и обещал. Ну хорошо. Я поиграю в эту игру. Я начинаю поворачиваться направо крошечными движениями. И, конечно же, не чувствую никакой разницы.

То есть …

Да. Всё-таки да!

Я замираю и поворачиваюсь немного назад, налево. Интересно, я это выдумываю или я и правда что-то чувствую? Что-то едва уловимое… Что-то похожее ощущаешь, когда проводишь пальцем по зеркально гладкой стене и внезапно натыкаешься на место, где в краске засох волос.

Я останавливаюсь, показываю рукой в этом направлении, открываю глаза и второй рукой спрашиваю:

– Там?

Плавает-Быстро просто кивает, словно в этом нет ничего удивительного.

– Правда? – переспрашиваю я. – Это и правда север?

– Ну я же тебе сказал, – говорит Плавает-Быстро. – Ты просто знаешь, где он, и все.

Я потрясена.

– Людям воздуха, чтобы узнать, где север, нужен компас, – говорю я. И тут же поясняю, потому что жест «компас» ему ничего не говорит: – Это такое устройство, оно всегда показывает на север.

Он удивленно поднимает брови.

– Странно. Великий Отец учит нас, что эта способность есть у всех людей. Даже у вдыхателей воздуха.

– Нет, – возражаю я.