Субмарин

Может, и не зря Плавает-Быстро относится к этим Серым Всадникам столь скептически. В любом случае я рада, что он со мной. Но правильно ли я поняла, что они сказали? Эти люди ездят верхом на кашалотах и, судя по всему, остаток пути мы преодолеем именно таким образом? Ну что же, я не против. За последние три дня я достаточно наплавалась.

Шрам-на-Подбородке, которой все это, конечно, совершенно привычно, уже садится рядом со всадником, которого зовут Широкий-Нос – с такого расстояния трудно судить, насколько это имя подходит его владельцу. Пока она устраивается в седле, они обмениваются парой быстрых жестов, слишком быстрых, чтобы я могла разобрать, о чем речь.

Плавает-Быстро колеблется. Подплывая к большому кашалоту, он несколько раз оборачивается ко мне, а я пока не двигаюсь с места.

– Давай, ты тоже, – подгоняет он меня.

– Да ясное дело, – отвечаю я.

Но так и не решаюсь подплыть ближе. Я парю в воде перед тремя гигантскими животными, вокруг меня только безжизненное морское дно и смутная густая синева океана, и больше всего мне сейчас хочется ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что это не сон.

Ну хорошо. Я, значит, должна ехать с принцем. Именно с принцем. Я предпочла бы поменяться с Плавает-Быстро, но, скорее всего, отказываться от такой чести неразумно. Серые Всадники – это ниточка, ведущая к моему отцу, и я сделаю всё, чтобы не упустить ее. Я решительно устремляюсь к киту. И почти физически ощущаю пренебрежение, с которым смотрит на меня принц. По сравнению с изящными движениями разведчиков мои гребки, должно быть, смотрятся как барахтанье маленького ребенка.

Подплыв, я приветствую принца, и он тут же отвечает на мое приветствие. Выглядит всё очень вежливо.

– Меня, кстати, зовут Шесть-Пальцев, – говорит он и демонстрирует мне свои руки. И правда – у него по шесть пальцев на каждой руке! Сразу я этого не заметила.

– Меня зовут Пришла-Сверху, – отвечаю я несколько ошарашенно. И тут же злюсь сама на себя: он ведь уже знает, как меня зовут, Шрам-на-Подбородке ему сказала! – Люди воздуха называют меня другим именем, но я не могу назвать его под водой, – продолжаю я.

Он кивает так, будто знает, о чем я. И тут я понимаю, что волнуюсь. С чего бы? Потому что он принц, а принцы существуют только в книжках со сказками? Нет, скорее дело в том, что он весьма хорош собой. А я всегда волнуюсь, когда приходится общаться с красивыми парнями. Принц стройный, я бы даже сказала, худой, но жилистый и сильный на вид. У него темно-русые волосы, которые он, как и другие Всадники, носит заплетенными в косу. Похоже, это своего рода знак отличия.

– Вот. – Он протягивает мне петлю из плетеного шнура, часть упряжи, которая выглядит прочнее других плетеных вещей, которые мне доводилось видеть под водой. – Привяжи себя вот этим.

Он изучает меня ледяными голубыми глазами. Сначала он замечает трусики от купальника, так не похожие на повязку, которую носит он сам, потом его взгляд устремляется к рюкзаку из парасинта. Четко очерченные брови поднимаются.

– По тебе видно, что ты сверху, – говорит он.

Было ли в его тоне презрение? Понятия не имею. Как бы то ни было, я не позволю этому выбить меня из колеи. Я просто киваю и с головой ухожу в решение главной проблемы: как при помощи петли привязать себя к киту. Правда, как? Наверное, нужно обвязать ее вокруг талии, решаю я. Но как ее затянуть?

Тут принц жестикулирует:

– Нет, нет. – И показывает, как петля надета на нем самом: выше груди, так, чтобы ремень проходил поперек спины и подмышками, а узел был спереди.

Ну хорошо. Довольно непривычно, но спорить я не стану. Я поднимаю ремень наверх до подмышек, сзади засовываю его под рюкзак – очень удачно, так он лучше держится. После я усаживаюсь по-турецки на голове кита рядом с принцем и оглядываюсь по сторонам.

Ого. Похоже, все ждали только меня: я вижу Шрам-на-Подбородке рядом с Широким-Носом, Плавает-Быстро рядом с Волосы-как-Пепел, и все они смотрят на меня с явным нетерпением.

– Извините, – торопливо показываю я. – Если все ждали только меня, мы можем отправляться.

Шесть-Пальцев ничего не отвечает, только дает Серым Всадникам знак двигаться. Потом он наклоняется вперед, кладет руку киту на лоб, закрывает глаза и начинает нежно похлопывать по серой, лоснящейся коже.

Животное словно пробуждается от глубокого сна. Странно, ведь до того оно рассматривало меня с любопытством. Только сейчас я понимаю, каким неподвижным оно было всё это время, – удар огромного хвоста отправляет маленького кашалота в полет, одновременно с двумя другими, взрослыми китами.