Субмарин

Маленькое-Пятнышко, похоже, ничего такого делать не собирается. Он снова закрывает пасть, слегка поворачивается и трется о Шесть-Пальцев. Выглядит это пугающе – вообще-то кит весит раз в сто больше, чем его всадник, – но на деле в его движениях однозначно есть что-то игривое.

Эти двое закадычные друзья, тут не может быть сомнений.

Мой взгляд падает на странный продолговатый клубок на упряжи, который бросился мне в глаза еще раньше. Он состоит из десятков переплетенных между собой ремней и может находиться на левом или на правом боку кита, но я понятия не имею, для чего он нужен.

Недолго думая, я дотрагиваюсь до плеча Шесть-Пальцев и тут же пугаюсь, потому что он буквально подпрыгивает от моего прикосновения.

Я тут же поднимаю руки вверх.

– Прости.

Может быть, принцев нельзя трогать?

– Ничего, – отвечает он. – Я… – Но он не заканчивает предложение. – Что случилось?

– Я просто хотела спросить, что это такое? – осторожно объясняю я, указывая на клубок.

Мой вопрос заставляет его расхохотаться.

– Это дополнительные петли. Десятки петель. Чтобы перевозить разные вещи. Или людей.

– А, понятно, – отвечаю я.

– А еще эти ремни усиливают упряжь в том месте, где она особенно легко рвется, – добавляет Шесть-Пальцев.

И тут я неожиданно для себя отваживаюсь: я протягиваю руку и кладу ладонь на китовий бок неподалеку от глаза. Он не отстраняется, просто смотрит на меня внимательно. На какое-то удивительное мгновение меня охватывает чувство, что я ему тоже нравлюсь.

– А сложно этому научиться? – спрашиваю я. – Ездить на ките?

Шесть-Пальцев понимающе улыбается, можно подумать, он может читать мои мысли. Чувствовать то же, что и я. Ощущать мое страстное желание. Возможно, потому что это желание ему знакомо.

– Ну, это как посмотреть, – отвечает он. – Легко научиться тому, чему можно научиться. Трудности возникают с тем, чему научиться нельзя.

Я удивленно поднимаю брови.

– Это как?

– Ты не можешь выбрать себе кита. Это киты выбирают тебя.

– А, понимаю, – разочарованно сигнализирую я.

Внезапно я снова слышу щелкающие звуки, они доносятся откуда-то с другой стороны лагеря, и на это раз их намного больше.

– У вас есть еще киты? – спрашиваю я.

Принц качает головой.

– Они не принадлежат нам. Они с нами по своей воле. Но – да, их довольно много.

Тут наконец приплывают киты, которых мы так сильно обогнали. Их всадники не уделяют своим зверям такого трогательного внимания, как Шесть-Пальцев. Они просто останавливают китов, спрыгивают с их спин и плывут дальше.

Я вспоминаю, что вообще-то ищу отца.

– А правда ли то, что рассказывала Шрам-на-Подородке? – спрашиваю я принца. – Что с вами до недавнего времени жил Выходит-Наверх?

Все оживление исчезает с лица Шесть-Пальцев как по мановению волшебной палочки.

– Ты только ради этого приплыла? – спрашивает он и тут же снова становится тем высокомерным принцем Серых Всадников, которого я увидела вначале.

Я развожу руками.

– Он мой отец, – объясняю я. – И я ищу его.

Шесть-Пальцев холодно кивает.

– Я знаю. Мой отец расскажет об этом больше. Сегодня же вечером. На пиру.

– Пиру? – удивляюсь я.

Он насмешливо склоняет голову набок.

– В твою честь, Посредница.

К нам приближается Плавает-Быстро. Похоже, ему поездка не особо понравилась.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает он, оказавшись рядом.

Я киваю.

– Круто прокатились.

Он с сомнением приподнимает брови и смотрит на принца так, словно подозревает, что тот приставал ко мне по дороге. Если Шесть-Пальцев и замечает это, виду он не подает. Он показывает в сторону стоянки и предлагает:

– Вы можете спокойно отправляться в лагерь. Шрам-на-Подбородке покажет дорогу. Вас уже ждут.

– Да, – торопит меня Плавает-Быстро. – Поплыли уже!

Я еще раз поворачиваюсь к Шесть-Пальцев.

– Спасибо за поездку.

Он лишь кивает и снова принимает такой мрачный вид, будто только и мечтает, чтобы я оказалась где-нибудь подальше. Откуда ни возьмись появляется Шрам-на-Подбородке и ждет на почтительном расстоянии.

Мы отправляемся в лагерь, оставив принца позади.