Субмарины уходят в вечность

– Извините, господа, но вам нет места ни в Рейх-Атлантиде, ни в послевоенной Германии.

– И что же нам теперь делать? – язвительно поинтересовался Гиммлер.

– Единственное, что вы как офицеры можете и обязаны сделать, – это разделить судьбу своей армии и тем самым отвлечь внимание спецслужб победителей от существования где-то там, в глубинах Антарктиды, нового рейха. Вот ваша роль, и вот задача, которая стоит сейчас перед вами! Кстати, если я не ошибаюсь, вы, господин Гиммлер, уже издали приказ, согласно которому ни один сотрудник СД не должен попасть в руки врага живым.

– Да, такой приказ был, – как можно жестче ответил рейхсфюрер СС. – Это закон и традиции нашей службы.

– Кроме того, вами же издан приказ, согласно которому «семьи тех, кто сдастся в плен, не будучи ранен, подлежат уничтожению». При этом вы разъяснили своим подчиненным: «Этого требуют долг перед народом и традиции германцев».

– Да, и такой приказ тоже был издан, – решительно поднялся Гиммлер, нервно одергивая свой френч. – Лично я уже решил для себя, что разделю судьбу своих воинов СС. Уверен, что к этому готовы и другие присутствующие здесь. И не только они.

– Это по-арийски, – признал Консул Внутреннего Мира. – Кажется, у вас, господин Скорцени, все еще имеется двойник фюрера. Говорят, вам удалось взлелеять это редкостное создание.

– Будем надеяться, что удалось, – сдержанно ответил обер-диверсант рейха.

– Считаете, что пора вести речь о двойниках? – удивленно взглянул на него Гиммлер.

– Для чего-то же мы их сотворяли!

– Через три дня я готов встретиться с ним, – молвил Посланник Шамбалы.

– Готов организовать эту встречу.

– В таком случае мне лишь остается ответить на вопрос, который мучил вас в течение всего нашего совещания: почему я не стремлюсь к тому, чтобы возглавить если не этот, погибающий, рейх, то хотя бы Рейх-Атлантиду.

– Я такого вопроса не задавал, – отрубил обер-диверсант.

– Но задавались им. Так вот, объяснения мои будут краткими. Мне хорошо известно, что социально-политический эксперимент, затеянный в Германии, по созданию расы арийцев оказался не только неудачным, но и губительным. Как, впрочем, и жидо-масонский эксперимент с построением так называемого коммунизма в России.

– Почему же вы не вмешались в этот эксперимент в России? – окрысился на него шеф института «Аненэрбе».

– Я – всего лишь инспектор, а не вершитель судеб. Вмешиваться в ход событий я могу только в самом крайнем случае, да и то с позволения Высших Посвященных.

44

Апрель 1945 года. Германия. Ставка рейхсмаршала Германа Геринга в Баварских Альпах, в районе Берхтесгадена.

Когда Геринг, генерал Коллер и адъютант Инген спустились на первый этаж, оберштурмбаннфюрер приказал конвоировавшим их эсэсманам подождать его здесь, а сам вернулся в кабинет рейхсмаршала. Геринг решил было, что он захотел обыскать его письменный стол, но вскоре через открытую дверь до него донесся высокий фальцетный голос Франка, разговаривавшего с кем-то по телефону.

– С генералом – понятно! – кричал он в трубку, пробиваясь через помехи в связи, – созвонитесь, пожалуйста, с Берлином и выясните, что делать с этим их маршалом!

– Если вас освободят, – вполголоса проговорил Геринг, обращаясь к Коллеру, – сразу же постарайтесь связаться с майором Хартманном. Сегодня он звонил мне. Пусть свяжется с охраной аэродрома, может, удастся создать отряд. Номер – в записной телефонной книжке.

– Хартманну. Понял, – лаконично ответил Коллер. Он знал этого отчаянного парня, а главное, знал, что в летную школу Хартманн попал после службы в армейской разведке, а значит, в отличие от многих своих коллег-пилотов, имел представление о том, как вести себя в наземном бою, снимать часовых и уходить от погони. – Только вряд ли меня освободят.

Спустившись вниз, оберштурмбаннфюрер озабоченно как-то осмотрел арестованных, словно бы молчаливо спрашивал у них: «Ну и что мне с вами делать?!», – а затем обратился к Коллеру.

– Вообще-то мне было приказано арестовать лишь разжалованного рейхсмаршала и его адъютантов. Относительно вас как представителя люфтваффе при рейхсканцелярии никаких распоряжений не последовало. Поэтому пока что можете оставаться здесь.

– Благодарю, оберштурмбаннфюрер, – суховато поблагодарил генерал и, пристыженно опустив голову, поспешил отойти подальше от Геринга, за эсэсовское оцепление.

А как только Геринга, майора Ингена и доктора Ламмерса увели, то бросился наверх, в кабинет рейхсмаршала. Уже через несколько минут он сумел дозвониться до начальника штаба расположенного неподалеку авиаполка и сообщить, что, по какому-то недоразумению, местные эсэсманы арестовали главнокомандующего люфтваффе.

Командир полка лично знал генерала Коллера, и звонок его воспринял как приказ немедленно освободить арестованного. Однако плохо представлял себе, как это сделать, чтобы самому не оказаться в казематах гестапо.