Субсистенциализм

Итак, мы выяснили, что субсистенция, во-первых, является тем, чему причастны абсолютно автономные объекты (ААО), и потому говорится, что ААО субсистируют. Во-вторых, мы обнаружили двоякое положение таких объектов: одни объекты существуют благодаря другим, их я называю субстантами или относительно автономными субстантами (ОАС), другие субсистируют благодаря самим себе, их я называю субсистентами. Первые заполняют собою все то, что есть (id quod est). К этой наполненности объектами я отношу людей, факты, события, отношения вещи и прочие объекты. Все человеческое я заключаю в скобки и далее буду прибегать к нему лишь в случаях, без которых невозможна экспликация новых понятий и терминов. В-третьих, в субсистенциализме философствуют не люди, а объекты, причем глобальные объекты, которые называются абсолютно автономными объектами (ААО). Люди также являются объектами, но они лишены своего привилегированного статуса над остальными объектами. По поводу «не-человеческих» объектов хорошо говорится в статье Мышкина [Мышкин 2019, 88–100] и в книгах по спекулятивному реализму и объектно-ориентированной философии.

Другая тема взаимодействия людей с «не-человеками» нашла себе применение в реальности цифровых технологий и прочих виртуальных объектов друг с другом. Под общим титулом постгуманизма скрываются этические и политические концепции, которые не избавляются от антропоцентризма, и поэтому они мало пересекаются с субсистенциализмом.

Почему именно объекты заинтересовали субсистенциальную философию? Классическое понимание объекта имеет два значения. Первое: объект – это то, что противостоит (противолежит) наблюдателю. Второе: объект в смысле «объект» в сознании наблюдателя. Я далее буду полемизировать с двумя теориями: объектно-ориентированная онтология (ООО) и спекулятивный реализм Хармана, который стоит на стороне первого понимания объектов, и интенциальная теория объектов школы Брентано и его ученика Майнонга, которая [теория] принадлежит ко второму значению объектов. Глобальные ААО, как понятно, не помещаются в указанную выше дуалистическую схему об-наружения объектов, хотя Майнонг в постулировании «положения дел» объективов подошел к ним на довольно близкую дистанцию.

Здесь субсистенциализм на стороне радикального реализма, согласно которому реализм сводится к тезису, что объекты существуют даже тогда, когда их никто не воспринимает, не мыслит и не обнаруживает в любом из возможных опытов. К таким объектам я отношу ААО; например, ААО «Мировая ядерная война» или ААО «Внезапное уничтожение всего, что есть» и прочие такого рода. Далее я собираюсь доказать существование ААО. Вместо термина «существование» я буду использовать понятие «субсистируют». Субсистенциализм, собственно, и есть ключ, который открывает замок, закрывающий доступ к абсолютно автономным объектам.

В субсистенциализме наблюдается иная схема дуализма – субсистенция благодаря самому себе и существование благодаря другому. Из так понятого положения объектов я выношу известную проблематику философии доступа к «данной» реальности, где первый пункт ее указывает не на существование или несуществование субъектов и объектов, не на их реальность, и не на то, что объекты находятся за пределами сознания, а скорее на то, что они не такие, какими и мыслятся, и являются. ААО могут быть мыслимыми иначе, чем они являются.

Глобальные ААО по-особенному причастны субсистенции. Поэтому следует сразу уточнить сокрытое существо субсистенции. Она сама не открывается внешнему, она открывает внешнее. У нее нет способностей, которые могли бы выразить ее саму или высказать кое-что о ней. Потаенное, Неизбежное и Непредсказуемое – вот пока что я могу сказать по этому поводу. Субсистенции, к которым причастны ААО, формируют объективное (objektiv) с обратным направлением. Здесь мы должны принять во внимание известный схоластический принцип “omne ens est indivisum in se et divisum a quolibet alio” («всякое существующее неразделимо в себе и отделено от любого другого»).