Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных

Анализ почти трехсот эволюционных и экологических исследований с 1970 по 2012 год показал, что более половины из них не раскрыли полную информацию о результатах экспериментов и статистических данных. Размеры выборки часто были слишком малы, чтобы предоставить результат, который можно было бы отделить от случайности, при этом результаты сообщались как значимые. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что сомнительная исследовательская практика достаточно распространена, чтобы вызывать беспокойство. Ханна Фрейзер, эколог из Мельбурнского университета, опросила более восьмисот экологов и биологов-эволюционистов, и многие из них признали по крайней мере один случай получения статистически значимых результатов путем использования гибкого правила остановки (когда данные собираются до достижения нужного результата) или изменения гипотезы, чтобы те соответствовали их результатам. Самыми злостными нарушителями были ученые среднего и старшего звена, которым уж точно следовало быть осмотрительнее.

Эти тревожные результаты указывают на необходимость критической оценки существующей работы и срочного тиражирования ключевых исследований – как Говати сделала с исследованием Бейтмана. Репликация может быть краеугольным камнем науки, но, возможно, эти исследования трудно финансировать и они кажутся менее привлекательными для профессионального ученого, поскольку не связаны с оригинальной работой. Финансирующие организации и редакторы научных публикаций должны быть готовы помочь преодолеть эту стигматизацию.

Но, несмотря на все сказанное, у меня есть надежда.

Написание этой книги стало освобождающим опытом. Я больше не чувствую себя жалкой неудачницей. Самкам не суждено быть пассивными и застенчивыми, эдакими эволюционно запоздалыми созданиями, которые только и ждут, чтобы самцы доминировали над ними. Мы можем быть сильными, даже если физически слабее. Я никогда не забуду, как плыла на крошечной лодке у побережья штата Вашингтон и как была тронута удивительным присутствием социально ориентированной и необычайно чуткой косатки в менопаузе. Она показала мне, как сила может прийти через мудрость и возраст – история, которую я считаю очень глубокой.

Сила также может прийти от общения с другими женщинами. Солидарность самок бонобо очень вдохновляет. Я отнюдь не о том, чтобы мы все начали заниматься друг с другом сексом, но есть уроки, которые можно извлечь из их мирного общества. И матриархи бонобо, и косатки демонстрируют, что доминирование и лидерство – совершенно разные вещи. Одно не обязательно следует из другого, и они могут даже сосуществовать.

Но я думаю, что именно переходные рыбы-анемоны больше всего потрясли мой мир. Они заставили меня самым радикальным образом задуматься о своем поле и подвергнуть сомнению основные предположения о том, как он определяется. Это было одновременно дискомфортно и волнующе. То, что биологический пол на самом деле представляет собой целый спектр и что все полы являются продуктом в основном одних и тех же генов, одних и тех же гормонов и одного и того же мозга, стало величайшим открытием. Это заставило меня изменить свою точку зрения, признать собственные культурные предубеждения и попытаться изгнать любые сохраняющиеся гетеронормативные предположения о взаимосвязи между полом, половой идентичностью, половым поведением и половыми предпочтениями. Свобода мысли, которую сложно поддерживать, но которая дает мне силы благодаря безграничным возможностям женского опыта.

Во время этого интеллектуального путешествия я разговаривала со многими молодыми учеными всех полов и гендеров, которые также вселяют в меня надежду. Их поколение кажется гораздо более настроенным на то, чтобы бросить вызов давним бинарным представлениям о поле. Они громко заявляют о разнообразии и прозрачности практик, которые наконец навсегда смогут снять маску с теории. Это вряд ли произойдет в ближайшем будущем, поскольку, как заметила американская писательница и ученая Энн Фаусто-Стерлинг, «биология – это политика всеми способами, кроме основного». Теории, придуманные пожилыми белыми мужчинами-сексистами, больше всего выгодны пожилым белым мужчинам-политикам-сексистам. Борьба за биологическую правду имеет решающее значение, если мы хотим создать более инклюзивное общество, которое сможет работать сообща, чтобы защитить будущее нашей планеты и всего, что на ней живет.

Благодарности