Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных

Неясность в установлении отцовства – не просто страховка от детоубийства. Это также побуждает самцов заботиться о детенышах и защищать их. Одни из наиболее убедительных доказательств того, что матери извлекают выгоду из манипулирования информацией об отцовстве, получены от озабоченных воробьев, с которыми мы уже встречались ранее в этой главе. Самки лесных завирушек, как мы уже выяснили, обычно полиандричны и имеют двух любовников – альфу– и бету-самца. Оба самца будут помогать самке в выращивании птенцов. Исследования показали, что самцы на самом деле калибруют количество глотков пищи, которую приносят, в соответствии с тем, как часто им удавалось совокупляться во время фертильного периода самки. Дактилоскопия ДНК показала, что самцы лесных завирушек часто (но не всегда) точны в своих «оценках» отцовства.

Хрди показала, что в мире приматов самцами манипулируют, заставляя их заботиться о детенышах, которые могут быть не от них. Этот недвусмысленный факт явно дискредитирует распространенную теорию о том, что моногамия – лучшая стратегия самки, потому что самцы будут заботиться только о тех детенышах, которые, как они знают, принадлежат им. Эта концепция может быть модной среди эволюционных психологов мужского пола, пишущих популистские бестселлеры в городских офисах, но она не вызывает доверия у антропологов в полевых условиях, которые наблюдают за поведением самок приматов в естественной среде. Как сообщает Хрди, исследования маготов и павианов саванны показали, что либидозные самки используют совокупления, чтобы вовлечь нескольких самцов в сеть возможного отцовства. Это приводит к тому, что они регулярно нянчат, вынашивают или защищают потомство других самцов. Наши предки, возможно, делали то же самое.

«Неконцептивное половое поведение хотя и не увеличивает количество оплодотворений, увеличивает выживаемость детенышей и само по себе является конечной женской репродуктивной стратегией», – говорит Хрди. Она уверена, что эта полиаморная материнская тактика могла бы быть особенно полезна для наших предков-гоминидов, чтобы помогать им выращивать исключительно медленно созревающих младенцев, которые требуют многолетнего ухода, прежде чем достигнут независимости.

Вопрос о том, как трансформировалась женская половая активность за прошедшие 4–5 миллионов лет, остается открытым. Сегодня люди – социально моногамный вид, но то же самое относится и к прекрасному расписному малюру. Биологам-эволюционистам вроде Дэвида М. Бусса может нравиться идея о том, что все женщины в конечном счете стремятся к моногамии, чтобы обеспечить наилучшую заботу о своих детях, но если женщины так естественно склонны к верности, то почему, задается вопросом Хрди, их половая активность в нашей культуре так контролируется? Несмотря на сдерживающие женщин ложные утверждения, запугивание разводом или, что еще хуже, калечащие операции на половых органах, существует почти всеобщее подозрение, что у женщин будут беспорядочные половые связи, если их не контролировать. Альтернативная точка зрения, которую Хрди поддерживает, в том, что сила женской половой активности такова, что патриархальным социальным системам пришлось эволюционировать, чтобы обуздать и ограничить ее. Таким образом, женская верность становится весьма относительным понятием. Чем-то, что не определяется фиксированной гаметной судьбой, какой бы популярной ни была эта парадигма, а зависит только от обстоятельств и предлагаемых вариантов.

Семенники не лгут

Если вам интересно, насколько неразборчива в связях самка того или иного вида, есть пара больших выпуклых физических признаков, которые, как известно, являются надежным показателем. Вес гонад самца (по отношению к весу его тела) обеспечивает общее эмпирическое правило или, возможно, правило семенников, которое раскрывает половые привычки самки.

Возьмем двух обычных британских бабочек. У капустницы есть семенники, которые могут посоперничать с ее аппетитом к домашней капусте (они огромные). Между тем у волоокой бархатницы из семейства Satyridae, названного несколько иронично в честь похотливого лесного греческого бога, по сравнению с капустницей крошечные семенники. Это физическое неравенство отражается в различных стратегиях спаривания самок: капустница полиандрична, а волоокая бархатница нет.

Это явление было впервые задокументировано у приматов австралийским зоологом Роджером Шортом, который заметил удивительную разницу в размере яичек у человекообразных приматов, которая, как ни странно, не соответствует общей массе животного. Горные гориллы слывут тяжеловесами среди человекообразных обезьян – они в три раза больше самца шимпанзе, но их семенники меньше четверти размера таковых у шимпанзе – словно изящная пара клубничин по сравнению с большими грушами.