Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных

Триверс сделал статью Бейтмана знаменитой, хотя неясно, насколько внимательно гарвардский умник ее прочитал. «Большинство самок не были заинтересованы в совокуплении более одного или двух раз», – писал Триверс о мухах-мутантах. Этого не мог знать даже Бейтман, не имея психической связи с самками дрозофил, поскольку он фактически не наблюдал за их поведением. Бейтман сделал вывод о спаривании, подсчитав получившееся потомство, поэтому его эксперимент показал только то, сколько самцов успешно оплодотворили самок, а не со сколькими самцами самки на самом деле спарились, – ключевое чрезмерное упрощение, которое оказалось везде увековечено. Что еще хуже, когда Тим Биркхед в 2001 году спросил Триверса о том, почему он проигнорировал первый график, который показал, что репродуктивный успех самок выигрывает от многократного спаривания, и сосредоточился только на втором, который показал, что это не так, он беззастенчиво ответил Биркхеду: «Это была чистая предвзятость».

Медленная смерть целомудренной самки

Парадигмы – могущественные штуки, особенно те, которые пропитаны коварными культурными предубеждениями. Их подавляющее влияние может ослепить даже самых прилежных ученых. Они ограничивают наше видение мира и затуманивают свежие перспективы. Слишком долго мировоззрение Бейтмана мешало нам понять не только то, что самки сами домогаются многих партнеров, но и то, что подобное распущенное поведение может принести пользу им и их потомству. Согласно принципам Бейтмана, в любовных танцах самки всегда ведомы самцами и поэтому не заслуживают изучения. Однако невозможно понять, что делает один пол, не принимая во внимание другой. Отрицание различий в репродуктивном успехе самок означало, что мы неправильно понимали стратегии не только самок, но и самцов.

По словам Зулеймы Тан-Мартинес, многие ученые продолжают подвергать сомнению или игнорировать собственные выводы, потому что их результаты не согласуются с Бейтманом. «Это не новость, что некоторые рецензенты и редакторы журналов отвергают статьи, в которых сообщается об увеличении репродуктивного успеха самок в зависимости от количества партнеров, потому что “Бейтман в 1948 году показал, что такие результаты невозможны”».

Говати и ее коллега Малин А-Кинг раскопали десятки эмпирических исследований, которые демонстрируют неразборчивость самок или разборчивость самцов. Авторы этих исследований попросту не смогли добиться их публикации. «Это весьма любопытно, – сказала Говати, – поскольку говорит о том, что люди боятся».

«Доминирующая» природа самцов затрудняет смену парадигм. Даже тем, что, по сути, представляет собой карточный домик, требуется время, чтобы рухнуть. Тот факт, что парадигма Бейтмана не подтверждается данными самого же Бейтмана с эмпирической точки зрения, может показаться окончательным провалом. График Бейтмана не только не может предсказать, что происходит у людей, он даже не может предсказать, что происходит у львов, гульманов или (благодаря тщательному анализу Говати) дрозофил, самого предмета его изучения. Хотя есть некоторые виды, которым график Бейтмана и правда подходит, в настоящее время существуют десятки экспериментальных исследований широкого круга животных – от сусликов до гадюк, которые демонстрируют, что самки и правда повышают свою репродуктивную пригодность за счет беспорядочного спаривания.

Для Говати и других это означает, что принцип Бейтмана следует рассматривать как гипотезу, а не как факт, и преподавать ее как таковую. Но другие цепляются за те немногие виды, которые подходят под предсказания Бейтмана, и утверждают, что «эволюционировавшие половые роли в конечном счете основаны на анизогамии». «Люди верят в теорию анизогамии, как будто она была ниспослана свыше, – сказала мне явно раздраженная Говати. – Нас всех вели по какому-то примитивному пути, в который мы верили, не особо задумываясь о том, что же, черт возьми, на самом деле происходит. Должно быть, у сильных мира сего есть что-то, что зависит от этих глубоких различий между самцами и самками. Думаю, теория анизогамии каким-то образом усиливает женоненавистничество во всем мире».

Дебаты вокруг работы Бейтмана, безусловно, приобрели политический характер. Парадигма, основанная на викторианском шовинизме, была свергнута учеными-феминистками. Но слово на букву «ф» имеет противоречивый эффект, и настолько сильный, что может подорвать серьезные научные исследования. Говати считает, что ее открытая политика помешала широкому прочтению ее научных работ, особенно теми, кому действительно следует их читать. Когда несколько лет назад Анжела Сайни брала у Триверса интервью для ее книги «Нижестоящая», в которой говорится о распространенности сексизма в науке, он заявил, что не читал «статью Говати о Боге и Иисусе». Сегодня в Оксфордском университете, где по-прежнему преподают парадигму Бейтмана, критические исследования Говати не входят в список чтения, поскольку считаются «обусловленными политическими интересами».