Суд герцога. Колумб.

Тем же самым занимался на борту «Пинты» Мартин Алонсо. С темнотой, спустившейся вечером четырнадцатого февраля, ветер ещё более усилился, а волны всё яростнее набрасывались на судно. В полумиле от кормы он ещё различал сигнальный фонарь «Ниньи». Видел, как она взлетала на гребень волны, на мгновение замирала, а затем проваливалась в глубокую впадину между валами.

А потом чёрная беззвёздная ночь, пелена дождя и водяных брызг поглотили «Нинью». Мартин Алонсо, держась за спасательный конец, наклонился к стоящему рядом брату и прокричал ему в ухо, чтобы перекрыть рёв урагана: «Боюсь, мы видели „Нинью“ в последний раз».

Младший же Пинсон больше думал не о «Нинье», а о своей душе, готовясь к встрече с создателем.

— Ты думаешь, мы переживём эту ночь?

— Если только чудом, но, клянусь Богом, я не сделал ничего такого, чтобы заслужить его. Но меня более заботит «Нинья» и Висенте. Удивительно, что она до сих пор не рассыпалась на куски. Она и так текла, как решето, а каждый удар волны образует в корпусе всё новые щели. «Нинья» пойдёт ко дну ещё до зари. Господи, помоги Висенте.

— Висенте, конечно, жалко, — кивнул Франсиско. — А сколько на «Нинье» золота, — вздохнул он.

Время, казалось, остановилось, и прошла целая вечность, прежде чем занялся рассвет. «Пинта» осталась на плаву, хотя в трюме её плескалось немало воды. Матросы работали как бешеные, откачивая её, а Пинсоны тревожно оглядывали серо-зелёный океан. Но не видели ничего, кроме череды волн: «Нинья» исчезла.

Мартин Алонсо, смертельно уставший, с налитыми кровью глазами, в насквозь промокшей одежде, повернулся к брату. Всю ночь он не отпускал его от себя, вероятно полагая, что утонуть лучше вместе.

— Я оказался хорошим пророком. Адмирал утонул, взяв с собой нашего Висенте. Упокой, Господи, их души!

— Не могло ли нас раскидать в стороны? — спросил Франсиско.

— Это невозможно, — покачал головой Мартин Алонсо. — Мы шли под одним ветром, с голыми реями. Если бы «Нинья» не пошла ко дну, мы обязательно увидели бы её.

Они посмотрели друг на друга, скорбя о смерти брата, думая о том, что и сами едва избежали этой участи.

«Пинта», пусть маленькая, но сработанная на совесть, сохранила плавучесть, а главное — бизань-мачту. Ветер постепенно стихал, и два дня спустя, когда установилась хорошая погода, Пинсоны начали осознавать, что гибель «Ниньи» принесла им немалую выгоду. И если бы не смерть брата, они могли бы сказать, что выгода эта с лихвой компенсировала их потери.

— Раз «Ниньи» нет, открытие Индий принадлежит нам, — подвёл итог своих рассуждений Франсиско.

— Мне уже приходила такая мысль, — кивнул Мартин Алонсо.

— К счастью, у нас на борту есть пара индейцев, добрый запас золота да и другие свидетельства нашего пребывания в Индиях.

— Доказательств у нас достаточно, — согласился Мартин Алонсо.

К теме этой они не возвращались с полмесяца, пока «Пинта» не бросила якорь в бухте Байоны. Благополучное прибытие в Европу не могло не порадовать их, но болезнь Мартина Алонсо, из-за которой он не выходил из каюты, привела к тому, что они оказались далеко от Палоса. Франсиско менее опытный мореплаватель, увёл каравеллу на запад.

Только теперь, находясь в полной безопасности, Мартин Алонсо смог оценить, сколь благосклонна оказалась к нему судьба. Открывшиеся перед ним радужные перспективы приободрили его, вернули силы, растраченные на борьбу с жестокими штормами. Слава, принадлежавшая Колону, сама катилась к нему в руки. Единственный оставшийся в живых капитан великой экспедиции, он становился наследником всех привилегий, причитающихся открывателю Нового Света. Он по праву мог претендовать на титул адмирала моря-океана и вице-короля Индий. Плавание это открывало ему дорогу в высший свет испанского дворянства.

Конечно, могли возникнуть осложнения. Жадноватый король Фердинанд добровольно не расстался бы ни с одним мараведи. Но у Мартина Алонсо были куда более веские аргументы. Ему принадлежали секреты открытия, он знал путь в Индии, у него находились подробные карты. Новый Свет ждал следующей экспедиции, предназначением которой становилось освоение открытых ранее ими земель, разработка месторождений золота, которые они пусть и не нашли, но обилие золотых изделий красноречиво свидетельствовало об их наличии. На этот раз через океан следовало посылать не три жалкие каравеллы, но могучую эскадру, ибо фантазии Колона обернулись явью. И ключ от этой экспедиции держал в руках он, Мартин Алонсо.

— Я ещё понадоблюсь, Франсиско, — заверил он брата. — Если их величества не проявят должной щедрости, придётся с ними поторговаться. И я приложу все силы, чтобы моя награда, стала ничуть не меньше обещанной Колону. Упокой Бог его душу.

— Действительно, упокой Бог его душу, — отозвался Франсиско. — Может, и к лучшему, что он утонул. Останься он жив, в своём высокомерии он мог попытаться отнять у нас то, что принадлежит нам.