Суд идет

— Это один вид наказания, и не самый главный. Чаще применяю другую процедуру: прикрою один глаз и сильно раскрою другой. Тогда мой пациент встречает каждого хитреньким прищуром одного глаза, а в то же время другой его глаз пугает своим страшным выражением.

— Ой, как здорово! Но я бы не смогла так наказывать. Жалко.

— Но тогда наказание полегче: электронным пучком ударяю по ногам. Одна нога остаётся здоровой, а другая волочится или как-нибудь приплясывает. Получается забавно и не так жестоко. Но в любом случае из боевого строя человека вышибает. Таких наказаний я придумал двенадцать.

И повернулся к Драгане:

— Это вы меня научили: бью по тому разделу мозга, который у вас там в биологии гипоталамусом называется.

Драгана не унималась:

— Ну, а ещё, ещё как можете наказать?

— Ещё?.. К примеру, рот приоткрою. И тогда каждому чудится, что мой пациент намеревается укусить его.

— Ой! Не надо! — взмахнула руками Драгана. — Я боюсь вас. Вы как-нибудь нечаянно и любого из нас можете задеть.

— И задену, если в чёрный список попадёте.

— Чёрный? Почему чёрный? И кто его составляет?

— У нас два чёрных списка: в первый мы заносим тех, кто нагадил, и во второй — кто украл. Мы начали их составлять с того страшного момента, когда узнали, что генералы и адмиралы-лампасники продали наш корабль китайцам. Внесли туда сорок мерзавцев во главе с ельцинским министром обороны ублюдком Грачёвым. Ну уж, а потом… Создали судейскую бригаду, и она вот уже пятнадцать лет день и ночь смотрит телепередачи многих стран, слушает радио и «скачивает» физиономии, записывает голоса негодяев, совершивших преступление против России. Потом мы создали чёрную бухгалтерию — в ней трудится сто человек — чёрная сотня! и она выслеживает в иностранных банках счета воров, крадущих у России деньги, золото, драгоценные металлы, создаёт реестр недвижимости, приобретенной на русские деньги. Для будущих следователей у нас готова вся база данных, ждём только смены режима в России. Мы дадим и аппаратуру; она по тембру голоса, по его модуляции, волновым характеристикам найдёт каждого и высветлит его имя и фотографию на экране. В Америке в такой список занесены три тысячи мерзавцев, а в России суду нашему подлежат пятьдесят тысяч. Я надеюсь, в этом списке вас нет, а значит, и беспокоиться вам не о чем.

Островитяне облегчённо вздохнули и засмеялись. Им куда уютнее было ощущать себя среди друзей России, а не среди тех, которых привёл в своей книге генерал Макашов и которых занесли в чёрные списки судьи с «Евпатия».

— Фёдор Владимирович! — воскликнула Драгана. — Обучите меня скорее! Дайте мне ваш всевидящий и всеслышащий компьютер! Я накажу папашу Буша за бомбардировку Белграда. Я тоже буду составлять списки наших воров и негодяев! Ну, дайте мне всю вашу технику, научите! А я отдам вам все свои гостиницы, и пусть экипаж «Евпатия» не знает ни в чём нужды. Дайте нам ваших детей, ваших жён, и я отдам им первый и второй этажи своего дворца…

Хотела сказать: а вы заведёте себе других жён и других детей…

Но, слава Богу, от такого совета вовремя удержалась.

— Вы очень горячая, — упрекнул её Фёдор. — Вот уж замахнулись и на президента! А я бы хотел сохранить с ним добрые отношения. Поговорю, а заодно и дам понять, чем для него могут обернуться дурные против нас замыслы. Может быть, он потихоньку и перейдёт на нашу сторону. Кому захочется ходить и приплясывать на одну ногу!

Фёдор окинул своих товарищей проницательным взглядом и решил приоткрыть некоторые свои секреты. Рассказал, что при помощи Интернета познакомился с самым младшим референтом президента и провёл с ним несколько предварительных бесед.

— Его зовут, — говорил Фёдор, — Барри Кларк…

— Барри! — воскликнула Драгана. — Я его знаю. Отец брал меня на один важный приём, и там я с ним познакомилась. Кстати, там папаша представил меня президенту и тот милостиво со мной беседовал. Признаюсь, он даже надоел мне. Меня приглашал на танец Барри Кларк, а президент занимал меня пустяшными разговорами. Интересно! Я бы с удовольствием поболтала с Барри.

Фёдор посмотрел на неё и покачал головой. Драгана не поняла, что означало это его недоумение. Фёдор неожиданно сказал:

— Это интересно! Это надо обдумать и обсудить.

И деловито продолжал:

— Ответных действий я не боюсь. Наша с вами система…

Он посмотрел на Павла, давая понять, что теперь электроника «Евпатия Коловрата» обогатилась еще и средствами, созданными в лабораториях островитян, равно, как и мощь островной электроники удвоилась за счёт открытий физиков «Евпатия».

В раздумье Фёдор проговорил: