Суд идет

— А потому, что война нужна финансистам и магнатам. Вспомните, что говорил великий гражданин Америки Генри Форд: устраните пятьдесят самых крупных финансовых семейств — и войны прекратятся. Ну, а как же вы устраните тех, у кого состоите на службе и от кого получаете зарплату?.. Война — ваше естественное состояние, ваша потребность. Я послан Богом, чтобы показать бессмысленность ваших усилий. Зло не может одолеть добро. У русских есть пословица: «Бодливой корове Бог рог не даёт». Ваши рога всегда будут слабее наших. Такова природа вещей, в этом заключена суть жизни. Бог не в силе, а в правде. Вот вы сейчас объявили на весь мир: создали ракету «Штопор», и будто для неё нет никаких преград, она легко преодолевает все мыслимые и немыслимые противоракетные системы. А вы попробуйте послать её ко мне на остров Кергелен, и вам станет ясно: ваши генералы говорят неправду. Я имею приборчик, который вам покажет, что ваш «Штопор» вовсе и никакой не «Штопор», а обыкновенная детская игрушка. Да ещё и небезопасная, а при случае способна разорваться в руках тех, кто с ней решил поиграть.

Папа Джо повернулся к адмиралу, похожему на орангутанга:

— Что вы скажете, сэр?

— Ваше превосходительство! Кого вы слушаете? Пустой болтунишка! Дайте приказ, и я проучу его, как мальчишку. Ракета испытана на всех полигонах. Она способна поразить цель на расстоянии двадцати тысяч километров.

— А сколько километров до Кергелена?

Они подошли к карте. Адмирал показал точку в южной части Австралии, сказал:

— Наша третья эскадра находится в Индийском океане. Дадим приказ и…

— Вы уверены? — тихо проговорил Папа Джо. — Как я понимаю, мой приятель Вася…

Папа Джо подошёл к микрофону:

— Вася, ты меня слышишь?..

— Да, да, ваше превосходительство. Я слышу вас. И хвастливую речь адмирала Гартмана тоже слышал. Мне бы, конечно, хотелось наказать его, но я не желаю огорчать вас и не омрачу ничем нашу беседу. Но если вы прикажете запустить в меня свой «Штопор»… Жаль будет ребят с корабля, откуда вылетит ракета. Корабль этот погибнет вместе с экипажем.

Пока Вася говорил с Папой Джо, адмирал посоветовался с генералами и те приняли решение: произвести запуск «Штопора» с одного из кораблей эскадры. Адмирал решительно подошёл к владыке и что-то шепнул ему на ухо. Папа Джо с минуту был в нерешительности, но потом едва заметным кивком головы дал команду: «Пуск»! И адмирал по мобильному телефону позвонил в свой штаб. Вася всё понял и приготовил свой компьютер. У него на подготовку ушла минута, его же противник давал свои команды несколько минут. «Штопор» приказали запустить с эскадренного миноносца «Эйзенхауэр». И за несколько секунд до пуска Вася чётко и громко проговорил:

— Смотрите на экран. Сейчас вы увидите момент пуска и траекторию полёта ракеты.

Вася успел ещё сказать:

— Папа Джо! Вот и конец нашей дружбе. Вы меня быстро кинули под нож гильотины, — и не могли поступить иначе. Не вы меня, так вас бы генералы…

В это мгновение с палубы миноносца, находящегося в составе эскадры в южной части Индийского океана, поднялась хвостатая, длинная и тонкая как игла ракета, и, обогнув траекторию, легла на боевой курс. Было видно, что она летит на остров Кергелен, но, не пролетев и трети пути, стала медленно разворачиваться и легла на обратный курс.

— Прощайтесь с ребятами. Не я виноват перед ними, не мне и ответ нести перед Богом.

На экране высветлился силуэт миноносца — и тут же он вспыхнул как факел, и столб огня, разрезая небо, устремился в космос. Но вот факел потух, а на волнах океана догорал остаток некогда грозного военного корабля с не очень достойным именем генерала «Эйзенхауэр».

Папа Джо нетвердым шагом направился к выходу из кабинета. За ним последовали военные. Сзади, понуро опустив голову, плёлся богатырь в адмиральских погонах. За стенами кабинета он услышал истерический крик владыки:

— Снимите адмиральские погоны! Увольняю без пенсии и выходного пособия!..

В Овальном кабинете потух экран. В гостиной комнате дворца Драганы щёлкнул выключатель компьютера. Фёдор повернулся к Павлу, положил ему на плечо руку.

— Друг мой, Павел. Мы с тобой соорудили нечто грандиозное, что врагов наших поставит на колени. А теперь для успокоения души моей скажи: надёжно ли защищено наше с тобой открытие? Что может случиться, если вдруг не станет меня? А затем и тебя? А уж потом и тех ребят, что день и ночь несут дежурство на «Евпатии»? Ты мне однажды уже говорил, но я стар, память моя слабеет, боюсь забыть или что-нибудь перепутать. Скажи, друг, не томи душу — повтори всё с начала.