Суд Линча

– Я-то коммунист, сам не верю этому, но он верит в рок, для него это полезно. Конечно, своим поведением он всегда нервировал мать, но к смерти ее он не причастен. У матери были другие веские причины пережить инфаркт.

Тут заходят Петр и Вован.

– Он отличный малый, – заговорил Вован, – что-то в дурь попер, что у него много грехов, которые не дают ему жить.

– Да откуда у него грехи? – засмеялся Павел. – Один раз хотел совершить грех, лишить человека жизни, и то не сумел.

– Вот у Вована надпись на плече: «Не забуду мать родную!», он обещал и мне сделать такую татуировку, – радостно заявил Петр.

– Отлично, – вмешался в разговор майор, – и ты всегда будешь помнить мать, в смерти которой, оказывается, ты не виновен.

* * *

Павел Семенович на кухне своей квартиры завтракает. Антонина в халате и в бигуди подает мужу завтрак.

– Я помню, когда ты кандидатскую защищал, я письмо Ларисы два дня не показывала тебе. Была уверена, что ты бросишь все, побежишь брату помогать. Вчера получила это письмо от Петра, прямо испугалась. Думала, опять что-то не так, и опять в день защиты диссертации. Открыла, прочла, успокоилась. Ты извини, что я открыла твое письмо, я боялась, подумала плохое. Когда прочла первые предложения: «Здравствуй, брат, я жив, здоров, через месяц отмотаю свой срок», дальше не стала читать. Что он там пишет?

– Решили они с Ларисой после освобождения остаться там жить. В леспромхозе ему обещают выделить комнату. Ему там какую-то выгодную работу обещают, не пишет, какую. Просит выслать ему несколько моих старых костюмов, которые, как он пишет, профессору не к лицу надевать, а ему в тайге – самый раз. Сейчас пока в тюремной робе ходит, а после освобождения ему надевать нечего. На накопленные деньги Ларисы хотят обставить комнату.

– И костюмы, и пальто, и даже ботинки свои, которые уже не носишь, собери и отправляй, товарищ профессор. Брат уже тебе присвоил это звание. – Антонина стучит по деревянному подоконнику и плюет через левое плечо. – Да дай бог, чтобы ты защитился сегодня.

– А ты что, сомневаешься?

– В тебе я никогда не сомневалась, – целует в щечку мужа и кричит в сторону комнаты. – Машенька, папа уходит, иди, пожелай ему ни пуха ни пера.

На кухню заходит дочь Павла Семеновича – Маша, уже взрослая девушка, девятиклассница, в ночной пижаме, обнимает отца, целует и говорит:

– Ни пуха, ни пера, папочка!

– К черту, к черту, доченька! – Берет свой кейс и выходит из квартиры.

* * *

В спортивном зале школы идут соревнования между классами по волейболу среди девочек. За команду девятого класса «А» играет Маша Антонова. Она играет очень хорошо и разыгрывающие игроки часто стараются подбросить ей мяч под удар. И после каждой удачной атаки ее одноклассники скандируют «Маша! Маша!».

В спортзал заходит завуч, модная дама в короткой юбке и на высоких шпильках. Она обращается к учителю физкультуры, который в данный момент со свистком в руке судит матч:

– Сергей Тихонович, на минуточку остановите игру, я хочу делать небольшое объявление.

После очередной потери мяча судья дает длинный свисток и жестом показывает: тайм-аут.

– Внимание! Все слушают меня! – громким голосом говорит завуч. – Здесь какие классы? Девятые «А» и «Б». Значит, так: администрация плавательного бассейна «Дельфин» по просьбе нашей школы выделяет для нас тридцать абонементов на следующий месяц. Дирекция школы решила отдать эти абонементы в первую очередь тем ученикам, которые участвуют в соревнованиях по плаванию в сборной команде школы. Оставшиеся абонементы затем могут выкупить желающие. Значит, из девятых классов, – разворачивает бумагу и читает, – Козлов, Севастьянова, Силкин, Антонова и… и… и Филиппов. Завтра всем перечисленным ученикам принести деньги.

Завуч уходит, судья дает свисток на продолжение матча.

* * *

На кухне у Антоновых дочь Маша с матерью ужинают. Дочь говорит матери:

– Мама, велели завтра принести деньги, выкупить абонементы в плавательный бассейн «Дельфин».

– Дочка, ты представляешь, у меня уже денег не осталось. Вчера решила зайти на «Рижский» рынок, раньше я любила там делать покупки, давно туда не заходила. Наша перестройка ощущается там особенно. Перестраиваются только цены в геометрической прогрессии и только вверх. Все деньги оставила там, а купила меньше половины того, что наметила взять. Я отцу твоему давно говорю, что пора и мне устраиваться на работу, на одну зарплату сейчас трудно стало жить. Он говорит: «Жене профессора не к лицу стоять у прилавка». У отца зарплата только в начале следующего месяца. Он много денег потратил на ремонт своего «жигуленка». Придет, узнаем, остались ли у него деньги. Если нет, попросим с книжки снять.

* * *

Павел Семенович в пижаме сидит на диване и смотрит телевизор, где то и дело прерывается передача и показывают рекламу МММ. Он в сердцах плюет и выключает телевизор.

– Фу! Не дают спокойно смотреть телепередачи. До чего же надоела эта реклама. Это чистое насилие над телезрителем. Полощут наши мозги, как хотят. Сидя у телевизора можно и рассудка лишиться.