Суд времени. Выпуски № 35-46

И второе, что я хотел сказать, Сергей Ервандович, это уже Вам. Когда Вы говорите: «Преступление Учредительного собрания состояло в том…». Мне нравится эта логика!!! Учредительное собрание было разогнано! И мы говорим о преступлении Учредительного собрания!?! Вот изобьют человека на улице, и мы будем говорить о его преступлениях!?! Давайте говорить всё-таки о том, кто его избил! Давайте говорить — кто разогнал, а не — кого разогнали. Применяя слово «преступление», правда?

Кургинян: Давайте, я говорю — историческое преступление, давайте скажем — вина. Историческая слабость политической ….

Сванидзе: Они один день, один день действовали и их разогнали. И мы говорим об их преступлениях?!?

Кургинян: Николай Карлович, историческое преступление сил — это слабость таких сил! Да? Вот и всё!

Сванидзе: Сергей Ервандович, Сергей Ервандович, замечательно, замечательно!

Кургинян: Это наша позиция!

Сванидзе: Поэтому, когда два голодных волка, как Вы говорите, съели зайца, в этом историческое преступление зайца.

Кургинян: Зайца!!! Да-да-да! Да — зайца!

Сванидзе: Хорошо, спасибо.

Кургинян: Потому что вместе с этим зайцем, этот заяц еще кинул в бездну хаоса весь свой народ!

Сванидзе: Спасибо, Сергей Ервандович. В хаос кинули не Учредительное собрание, а те, кто его разогнал.

Кургинян: Нет! В хаос кинул Февраль и Учредительное собрание!

Сванидзе: Вы абсолютно правы были, Вы абсолютно правы, когда говорили про хаос.

Кургинян: Это наша позиция!

Сванидзе: Только хаос начался после разгона Учредительного собрания.

Кургинян: Нет!

Сванидзе: Спасибо. Леонид Михайлович…

Кургинян: Хаос начался гораздо раньше!

Сванидзе: Спасибо.

Овчинский: Хаос начался с отстранения императора!

Кургинян: Гораздо раньше!

Сванидзе: Спасибо.

Кургинян: Гораздо раньше. С момента краха монархии.

Сванидзе: Спасибо. Сергей Ервандович…

Овчинский: С момента краха монархии начался хаос, конечно!

Сванидзе: Леонид Михайлович, прошу Вас, Ваш вопрос.

Млечин: Давайте, Владимир Семенович, попытаемся разобраться. Атмосфера после разгона Учредительного собрания, вот нам будет интересно. Доказательство № 39, если можно.

Материалы по делу.

Из воспоминаний депутата Учредительного собрания от партии эсеров Владимира Зинзинова.

«После разгона Учредительного собрания политическая жизнь в Петербурге замерла — все политические партии подверглись преследованиям со стороны большевистских узурпаторов. Партийные газеты были насильственно закрыты, партийные организации вели полулегальное существование, ожидая каждую минуту налета большевиков. Большинство руководителей как социалистических, так и несоциалистических партий жили на нелегальном положении».

Владимир Зензинов — депутат Учредительного собрания от партии эсеров.

Журнал «Вопросы истории», № 6, 2006

Млечин: Потом их — кто убежит, тот убежит, остальных уничтожат. Ну неужели Вы не согласитесь со мной, что, во-первых, как юрист, что это было единственно законно избранный орган власти. За него проголосовало больше половины населения России.

Овчинский: Леонид Михайлович, я с Вами как юрист не соглашусь. Единственный путь у России легитимный мог быть, когда государь-император мог сам учредить Учредительное собрание. Но когда он был незаконно, некими темными силами, не большевиками, и вы все прекрасно это знаете, отстранен от законной власти, в России не было другого пути, как гражданская война. И я в этом глубоко уверен, и как гражданин, и как юрист.

Млечин: Но хорошо…

о. Чаплин: Хаос — он был порожден не теми, кто хотел созвать Учредительное собрание, а теми, кто действительно, обманом и хитростью вынудил царя отречься от престола. Хаос уже был, и из него нужно было выходить. К сожалению, мы вышли из него так, что верх взяла самая жестокая, самая безнравственная, самая наглая сила. То есть — большевики. Был ли другой выход? Я уверен в том, что был.