Материалы по делу.
Из воспоминаний поэта Александра Блока (1880–1921, российский поэт; цитируется «Последние дни императорской власти», 1921): «Распутин накануне своей гибели как бы завещал свое дело Протопопову, и Протопопов исполнил завещание. В противоположность обыкновенным бюрократам, которым многолетний чиновничий опыт помогал сохранять видимость государственного смысла, Протопопов принес к самому подножию трона весь истерический клубок личных чувств и мыслей, как мяч, запущенный расчетливой рукой, беспорядочно отскакивающий от стен, он внес развал в кучу порядливо расставленных, по видимости устойчивых, а на деле шатких кегель государственной игры. В этом смысле Протопопов оказался действительно „роковым человеком“».
Кургинян:Блок не изучал математическую теорию турбулентности, но он ее описал прямо блестяще.
А теперь я хочу, чтобы Николай Викторович Стариков по этому поводу прокомментировал ситуацию. Пожалуйста.
Стариков:Мы только что посмотрели письмо членов императорской фамилии. Мне хотелось бы два слова сказать о том наказании, от которого члены императорской фамилии хотят избавить великого князя Дмитрия Павловича. Его отправили в действующую армию в Персию. Всего лишь. Он не был ни арестован, ни посажен под арест. То есть фактически убийцы Распутина остались абсолютно безнаказанными, несмотря на то, что они все были известны. У них не хватило ума даже скрыть это преступление. Известный факт, что Пуришкевич через несколько минут после убийства рассказал все пришедшему полицейскому. Потом Великий князь Дмитрий Павлович рассказал и тоже признался в этом преступлении. Но ничего не произошло. Смотрите. Феликс Юсупов сослан в свое имение — какое жестокое наказание! Великий князь Дмитрий Павлович отправлен в действующую армию — ну просто ужас какой-то!
Кургинян:Не на главный фронт, не на немецкий.
Стариков:Конечно. Не на самый главный фронт, а в Персию. Пуришкевич, депутат Государственной Думы, есть неприкосновенность, — он уехал с лазаретом на фронт.
Что это такое? Это было наглядно показано бессилие царской власти, ее окончательный распад и бессилие. Если действующий император не может наказать убийц человека, который дорог его жене, который, возможно, оказывает целительное воздействие на его сына, то, что тогда власть может? Эта власть уже не может ничего.
Кургинян:Правильно ли я понимаю, что убийство оказало еще более страшное воздействие на систему, чем сам Распутин?
Стариков:Конечно. Можно дальше действовать по свержению этой власти, можно стараться заменить этого императора, свергнуть монархию, потому что эта власть не может постоять за себя.
Кургинян:
Сванидзе:Спасибо. Короткий перерыв, после которого мы продолжим слушания.
Сванидзе:В эфире «Суд времени». Второй день слушаний по фигуре Григория Ефимовича Распутина.
Прошу Вас, Леонид Михайлович. Ваши вопросы оппонентам.
Млечин:Николай Викторович, а если бы император взял бы и расстреливал вышедших на улицы Петрограда. Он бы и сейчас… Ну, не он бы, а наследники и сейчас были бы императорами.
Стариков:Это вопрос?