Суд жестокий и прекрасный (ЛП)

Кутаясь под плащом, мне пришлось побороть желание пробиться сквозь эту толпу и убежать как можно дальше от асессора. И все же мои ноги стали ватными. Лориан, казалось, почувствовал это, обхватив меня рукой. Я заставила себя отвести взгляд и повернулась к Галону, который сердито смотрел на королевского асессора с такой недоброжелательностью, какой я никогда раньше у него не видела. Я толкнула его локтем, и он нахмурился на меня, опустив взгляд, когда мимо проходила городская жрица.

Она была моложе жрицы из нашей деревни. Но на ее лице было то же самое мирное благочестие, которое я видела так много раз прежде.

Деревянная платформа, на которую она взобралась, была похожа на ту, на которую я так много раз смотрела в своем городе. Рядом с платформой стояли мужчина и женщина, их ребенок был зажат в руках матери. Женщина была бледна, но она поднялась по лестнице под пристальным взглядом королевской стражи.

— Такая милая маленькая девочка, — сказала женщина одной из своих подруг, ее голос был слышен через стену мускулов рядом со мной.

Девочка. Имя ребенку давали только после церемонии принятия, это было традицией.

— Где Март? — прошептала я.

Ритос мотнул головой в сторону другой стороны толпы.

— Мы встретимся с ним позже.

Жрица начала говорить. Я практически выучила наизусть историю нашей истории, но, как всегда, я внимательно сосредоточилась, надеясь получить какой-нибудь намек на то, почему у меня все еще есть моя сила.

— Столетия назад наш народ вступил в войну с фейри, — сказала жрица.

Несколько горожан сплюнули на землю при упоминании существ, причинивших такую душевную боль. Жрица позволила это, закрыв глаза.

— Не довольствуясь своей невероятной силой, неописуемым богатством и плодородными землями, фейри решили, что хотят большего. Они хотели людей, — сказала она приглушенным тоном.

У меня мурашки побежали по коже при мысли о том, что меня украли посреди ночи.

— Они хотели, чтобы женщины были их невестами, чтобы компенсировать их низкую фертильность. Они хотели, чтобы люди-слуги управляли их домами и работали в их шахтах. Они хотели больше власти. Больше богатства. Еще, еще, еще. Наконец, прапрадед короля, сильный, мудрый король по имени Регнер сказал ‘хватит’. Он устал от того, что на его народ охотятся. Устал от того, что фейри берут все, что хотят. И поэтому они отправились на войну.

Статуи Регнера стояли в большинстве северных деревень. Я вспомнила, как ребенком забиралась на вершину одной из них. Король был практически мифом при жизни, а после смерти он сам стал почти богоподобным.

Жрица обвела взглядом толпу, явно чувствуя себя в своей стихии.

— Возможно, мы превосходили фейри численностью, но у них была такая сила, которая могла затопить долины. Такая сила, которая могла сжечь дотла целые города. У нашего народа было железо фейри. И они использовали его, чтобы дать отпор, как могли.

Я провела много часов, бормоча молитвы во время различных церемоний в своей деревне, и многие из этих молитв включали в себя благодарность богам за рисплит — странный минерал, которым они нас одарили. Добавленный в железо во время обжига, он превращал ранее обычное железо в настоящее оружие против фейри.

Жрица продолжала говорить.

— Резня продолжалась неделями. А затем месяцами. Наш народ — на грани полного уничтожения — терял надежду. И вот, король Регнер отправился к богам и умолял их вмешаться. Если бы они помогли нам победить фейри, мы вернули бы богам нашу силу, пока она была молодой и могущественной. Потому что эта сила будет расти с возрастом, и боги смогут испить ее, оставаясь сильными сами в то время, когда немногие поклонялись ей так, как должны.

Рядом со мной Ритос тихо фыркнул. Лориан взглянул на него, и выражение лица Ритоса стало пустым.

— Потому что боги сами теряли силу, — сказала жрица.

— По мере того, как все меньше людей молилось им. По мере того, как все меньше людей приносили жертвы божествам. Боги — на грани исчезновения — согласились на сделку короля. И вот, сделка была заключена.

— Каждый год мы празднуем первое Принятие — в день, навсегда известный как День Богов, — в знак уважения к жертве, которую наш народ принес в тот день. Они были готовы отказаться от своей власти, потерять свою магию, пока не достигнут зрелости в возрасте двадцати пяти зим. Они кричали, отдавая королю все, что у них было. Некоторые из них умерли. Но этого было достаточно. Боги приняли жертву и помогли королю Регнеру изгнать фейри обратно за их границы. И теперь эта жертва защищает эти границы от монстров, которые мстят за своих павших друзей и членов семьи. Потому что фейри живут намного дольше, чем мы, простые смертные. И хотя для нас это может быть историей, для большинства фейри это время — воспоминание. И они этого не забудут.

Жрица обратила свою улыбку к паре, стоящей под ней.

— Приди и помоги своей дочери пожертвовать собой, чтобы все мы были в безопасности.

Мужчина последовал за своей женой вверх по лестнице, и жрица подняла руки, широкие рукава ее безупречного серого одеяния ниспадали до плеч.

— Как дар богов, так они и берут.