Суд жестокий и прекрасный (ЛП)

Городская жрица махнула рукой одной из своих послушниц, и обучающаяся жрица направилась к помосту, держа в руках корзину с темными пустыми синими камнями. Кровь застучала у меня в ушах, когда я уставилась на камни, которые, как я представляла, станут решением моих проблем.

Послушница склонила голову, предлагая камни океартуса.

Жрица выбрала один наугад. Она подняла руку, подняла камень высоко в воздух и начала петь. Она медленно опускала камень, пока он не оказался прямо над головой ребенка.

— Прислушайся к нашей жертве и узри наше благочестие. Сжалься над нашими слабейшими, поддержи наших сильнейших и защити всех, кто здесь живет. Ибо наша сила всегда будет принадлежать богам, от которых она пришла.

Мы все начали произносить слова, которые выучили наизусть, когда были детьми.

— Фарик, посмотри на нашу жертву. Тронин, посмотри на нашу жертву. Бретис, посмотри на нашу жертву, — пропела я, слыша рядом со мной низкое урчание Галона и Лориана, когда они произносили те же слова.

Фарик был богом знаний, Тронин — богом силы, а Бретис — богом защиты.

Если бы у этих богов была хоть капля милосердия, это скоро закончилось бы, и мы могли бы сбежать.

Жрица произнесла еще несколько предложений на древнем языке. На языке, на котором никогда не должны говорить те, кто не принял священных обетов.

Я напряглась. Я ненавидела эту часть.

Малышка начала кричать. Выражение лиц ее родителей оставалось непроницаемым, но любой, кто захотел посмотреть, мог увидеть боль в глазах ее матери. Могла видеть, как руки ее отца сжались в кулаки, когда жрица забрала магию его дочери, впитав ее в камень океартус, который светился так ярко, что на него было больно смотреть.

Я переключила свое внимание на охранников. Они тоже наблюдали, их пристальные взгляды были прикованы к Похищению. Иногда родители пытались защитить своих детей. Это было нечасто, но такое случалось.

Мое сердце заколотилось в груди.

Похищение закончилось. Малышка продолжала кричать, как будто ее пытали, и мать подняла ее, прижимая к груди.

Жрицы настаивали, что Изъятие было безболезненным. Но никто, кто когда-либо видел, как новорожденный теряет свою магию, никогда не смог бы поверить в эту ложь.

Все сошли с помоста. Они проведут тихую службу у себя дома и объявят имя своего ребенка. У меня снова ослабли ноги — на этот раз от облегчения. Мы продержались так долго. Теперь нам просто нужно было найти наших лошадей.

Толпа начала расходиться. Мы медленно начали продвигаться к дороге, ведущей из города. Мне хотелось протолкаться сквозь этих людей. Умолять их двигаться. Но это только привлекло бы внимание.

Хватка Лориана на моей руке изменилась, и я подняла глаза. Перед нами стоял Март, его лицо было бледным.

— У нас проблема.

Он вручил нам кусок пергамента. Кто-то нарисовал мое сходство и описал мои черты. Это было не совсем точно, но достаточно близко, чтобы меня наверняка допросили, если бы мы попытались уйти. Все отступали, пока все, что я могла видеть, не стало моим собственным лицом. У меня перехватило дыхание, и струйка холодного пота скатилась по спине.

Под фотографией были имена коррупционеров, которых доставили в город. Это не было редкостью. Я видела этот список раньше, он висел на нашей деревенской площади.

Мой взгляд застрял на имени в середине списка.

— Нет. Нет, нет, нет.

Асиния. Моя лучшая подруга Асиния.

Асиния тоже скрывалась. И я не знала. Так же, как она никогда не знала о моей собственной магии. Когда были найдены продажные, все их друзья и члены семьи были переоценены. Асинию, скорее всего, не поймали бы, если бы не я. Она не сидела бы в каком-нибудь сыром подземелье в ожидании смерти, пока я смеялась, ела и училась драться.

— Нам нужно идти, — пробормотал Март.

Я уставилась на пергамент.

Я не могла плакать. Я была слишком оцепенелой. Все мое тело дрожало, зубы стучали, когда я представила Асинью одну на каменном полу, без всякой еды, отсчитывающую мгновения до того, как она..

Я наклонилась, и меня вырвало. Лориан вздохнул, убрал волосы с моего лица и отодвинул нас обоих на несколько шагов в сторону.

Как ни странно, именно его беспечность рассеяла худший туман в моем сознании.

Он дал мне воды, и я прополоскала рот.

Затем мы тронулись в путь. Лориан приобнял меня за плечо, направляя к окраине города. Я смутно осознавала, что наемники обсуждают нашу ситуацию. Их голоса звучали так, словно они стояли на другом конце туннеля.

— Трактирщик обратил внимание на ее лицо. То же самое сделала и официантка. Возможно, они уже поговорили со стражниками.

Ритос протянул руку и сжал мою. Я сжала ее в ответ.

— Из города есть только одна дорога, если только мы не срежем через лес. Но это покажется подозрительным, — сказал Кавис.

Мое сердце было заморожено. Оно прилипло к стенкам моей груди, к моим легким, все оно было просто большим куском льда.

Не было никаких сомнений, что я все еще направлялась в город. Но я бы не нашла корабль.

Мне никогда не было суждено жить полноценной жизнью. Так решили боги, когда отвергли мою силу, когда мне было всего несколько дней от роду.