Суданские хроники

Праведный же шейх, святой, добрый советчик, ведающий об Аллахе Всевышнем, сын Абдаллаха, благочестивый, верующий, аскет, богобоязненный проповедник Абу Зейд Абд ар-Рахман был ученым факихом, совершенно пренебрегавшим [благами] этой жизни, до того, что не принимал их пусть даже на единый миг. Был он ясновидцем, и ученики его медресе рассказывают о нем по этому поводу многочисленные истории. Из их числа [следующая], неоднократно передаваемая. Когда экспедиция паши Джудара вышла из Марракеша, Абд ар-Рахман сообщил о ней жителям Томбукту в тот же день — это была среда, второго мухаррама, открывавшего девятьсот девяносто девятый год [31.X.1590]. Когда он молился с людьми полуденной молитвой, сидя в своем медресе, то сказал: "Клянусь Аллахом, клянусь Аллахом, клянусь Аллахом! Услышите вы в этом году такое, чему подобного ни-когда не слыхивали, и увидите вы в нем такое, чему подобного никогда не видывали!" И в месяце джумада-л-ула этого года Джудар прибыл в Судан, и сделали марокканцы то, что сделали, — прибегнем же к Аллаху от подобного тому! Подобным же образом он сделал много предсказаний.

В их числе был ученый факих, божественный святой, праведный Абу-л-Аббас Ахмед, сын факиха Мухаммеда-Сейида, внук по матери факиха Махмуда, знаменитый /35/ в свое время ученостью. На его приемах присутствовала многочисленная группа шейхов науки, желавших почерпнуть у него [знания]. Среди них были: кадий Омар, сын факиха Махмуда; факих Мухаммед Багайого ал-Вангари; брат его, Ахмед Багайого; факих Махмуд Кати; факих Мухаммед Кебби ибн Джабир Кебби и другие. И они свидетельствовали о его учености, величии, скромности и добродетели, да помилует его Аллах Всевышний и да оставит на нас и на мусульманах свою благодать.

Был из них его внук, ученый факих Абу Бекр ибн Ахмед-Бирс, внук факиха Махмуда. Он был добродетелен, добр, богобоязнен и праведен, выросши с этими качествами [с детства] — о том свидетельствуют его праведные дядья. Единодушны были все в том, чтобы он предстоял на молитве, когда заболел имам, кадий ал-Акиб, да помилует его Аллах Всевышний.

И был среди них ученый, ученейший факих, жемчужина века своего и единственный в свое время, выдающийся в любой из отраслей науки — Абу-л-Аббас Ахмед Баба, сын факиха Ахмеда ибн ал-Хадж Ахмеда ибн Омара ибн Мухаммеда Акита. Он старался и усердствовал с [самого] начала дела своего в служении науке, так что превзошел всех своих современников и сильно возвысился над ними. В науке он спорил лишь со своими наставниками, и они признавали ученость [его]. И дело его было знаменито в ал-Магрибе, и распространились рассказы о нем. И ученые больших городов согласились с его превосходством в фетве. Он был прям в истине, даже если речь шла о самом малом из людей; и не скрывал правду даже перед повелителями и государями. На правой его руке написано было от природы белыми линиями имя Мухаммеда.

Все, кого упомянули мы после рассказа о благословенном шейхе факихе Анда-аг-Мухаммеде-старшем до сего места, — [все] они из его благословенного потомства и праведных его отпрысков, да помилует их Аллах Всевышний, да будет он ими доволен и да облагодетельствует вас их благодатью в обоих мирах.

Что же касается деда факиха Махмуда — Мухаммеда Акита, то он был из жителей Масины, я слышал ученейшего факиха Ахмеда Баба, да помилует его Аллах, сказавшего: "Из Масины его побудила переехать в Биру только ненависть к фульбе. Они жили по соседству с его обиталищем..." И он сказало нем, что тот твердо верил, что не будет его брака с [женщинами]-фульбе, /36/ однако же боялся того со стороны детей своих, чтобы последние не дали потомства с фульбе. Закончена речь его.

Затем, позднее, ему пришло на ум желание жить в Томбукту: а султаном его в то время был Акил. Мухаммед Акит переехал из Биру и поставил свое жилище между Томбукту и Рас-эль-Ма. Потом он беседовал с дедом Масиры Анда-аг-Омара и рассказал ему об этом. Тот сказал ему: "Что тебя удерживает от этого города?" Он ответил: "Акил — между мною и им большая вражда..." И тот сказал ему:" Если пожелает Аллах Всевышний, я буду причиной того, что уляжется та вражда, и ты будешь жить в Томбукту, как пожелаешь!" Дед Масиры поехал к Акилю в его ставку, остановился у него и стал с ним беседовать, пока не рассказал тому, что-де Мухаммед Акит ныне желает жить в Томбукту. Акил сказал: "Это невозможно!" Дед Масиры спросил: "Но почему?" И Акил вошел в свой шатер и вынес щит, пронзенный уколами копья и ударами меча, и сказал собеседнику: "Взгляни на то, что мне сделал Мухаммед Акит! Как же может мужчина жить в своем городе вместе со своим врагом, что сделал ему такое?!" Тот ответил: "То, что ты о нем знал, далеко позади! Оно уже прошло. Сегодня он стал бедняком, обладателем [большого] семейства и хочет только прощения..." И не переставал он улещивать Акиля ласковыми и добрыми речами, пока у того не улеглась вражда и он не разрешил Мухаммеду Акиту приехать в Томбукту. Дед Масиры возвратился к Мухаммеду, рассказал ему об этом, и тот со своей семьею выехал в Томбукту и поселился в нем.