Читаем Суданские хроники полностью

Ал-Акиб ибн Махмуд ибн Омар ибн Мухаммед Акит ибн Йахья ас-Санхаджи, кадий Томбукту. Он, да помилует его Аллах, был прям в своих решениях, тверд в них, упорен в истине. Его при следовании Аллаху не трогала хула хулящего. Он был крепок сердцем, смел в серьезных делах, которыми занимался, отважен с государем и теми, кто помимо него; он не считался с ними, и у него случались с ними столкновения. Но они повиновались ему, боялись и слушались его в том, чего он желал. Когда видел он то, что не одобрял, то сам удалялся и закрывал свою дверь, а люди уговаривали его, пока он не возвращался; случалось [это] с ним неоднократно. Он был наделен в делах проницательным умом, и его соображения были безошибочны, как будто он смотрел в скрытое. И был он богат своим состоянием, удачлив в своих делах, очень уважаем; его боялись и повиновались ему.

Учился он у /41/ своего отца и своего дяди с отцовской стороны, путешествовал, совершил хаджж и встречался с ан-Насиром ал-Лакани, Абу-л-Хасаном ал-Бекри[464], шейхом ал-Бискри[465] и их коллегами. Ал-Лакани дал ему свидетельство на все, что разрешено было [преподавать самому] ему и с его слов. А ал-Акиб подобным же образом дал свидетельство мне, написав мне о том собственноручно. Родился он в девятьсот тринадцатом году [13.V.1507—1.IV.1508], а скончался в [месяце] раджабе [девятьсот] девяносто первого года [21. VII—18.VIII.1583].

Ал-Акиб ибн Абдаллах ал-Ансамунни ал-Масуфи, из жителей Такедды — селения, которое населяют санхаджа, поблизости от Судана, известный факих, с живым пониманием и проницательным умом, занимавшийся наукой, с ясным а точным языком. Ему принадлежат маргиналии; из числа лучших из них — слова его о высказывании Халиля: "Уточняемо [должно быть] намерение дающего клятву". Я сократил их вместе со словами других в томе, который назвал "Танбих ал-вакиф ала тахрир хуссисат нийат ал-халиф"[466]. У него есть книга относительно необходимости пятничной [молитвы] в селении Ансамунни; в ней он противоречил другим, но истина — на его стороне; [книги] "Ал-Джаваб ал-мадждуд ан асилат ал-кади Мухаммед ибн Махмуд", "Аджвибат ал-факир ан асилат ал-амир" (в последней отвечает он аскии ал-Хадж Мухаммеду) и другие.

Учился он у ал-Магили, ал-Джалаля ас-Суйюти и других. Был у него спор с хафизом Махлуфом ал-Белбали о различных вопросах. Он был еще жив около девятьсот пятидесятого года [6.IV.1543—24.III.1544].

Абу Бекр ибн Ахмед ибн Омар ибн Мухаммед Акит, томбуктиец по месту рождения, поселившийся в благородной Медине, мой дядя по отцу. Он был добрым, известным, скромным, богобоязненным аскетом, обращавшимся к Аллаху, благословенным святым. Он известен был благочестием явным, аскетизмом, скромностью, справедливостью, был тверд верою, обилен милостыней и подарками и редко оставлял что-нибудь себе при всей малости достояния своего. Он стремился к добру, так что не было ему подобного, — и таким он рос [еще] ребенком.

Он совершил хаджж и занимался делами благочестия; затем возвратился в свою страну ради детей своих, забрал их и вернулся, проделав [повторный] хаджж; и жил он в Медине до самой смерти в начале девятьсот девяносто первого года [25.I.1583—13.I.1584]. Родился же он в [девятьсот] тридцать втором году [18.X.1525—7.X.1526]. Он был первым, у кого изучал я грамматику, и я сподобился его благодати, и он дал мне успех в грамматике за короткий срок и без труда. У него бывали славные деяния. Он полон был страха и боязни пред Аллахом и давал добрые советы рабам его. Он испускал один глубокий вздох за другим /42/ и увлажнял язык постоянным прославлением Аллаха и его упоминанием. Он много общался с людьми из числа лучших праведных рабов. Абу Бекр отвергал мирские блага и не обращал внимания на их блеск, хоть семья его в то время была из очень могущественных. Я никогда не видел ни подобного ему, ни приближающегося к нему своими обстоятельствами. Он оставил небольшие сочинения о суфизме и прочем.

Ахмед ибн Ахмед ибн Омар ибн Мухаммед Акит ибн Омар ибн Али ибн Йахья, мой родитель, ученый факих, сын ученого факиха. Он был [человек] живого ума, легко понимающий, энциклопедист, традиционалист, знаток основ фикха, ритор, логик, изучивший все [эти науки]. Был он мягок сердцем, пользовался большим уважением и великим почетом у царей и у простого народа, был полезен влиянием своим — и предстательство его не отвергали. Он был резок с царями и прочими, и они все выказывали ему величайшую покорность, посещая его в его доме. Когда в одну из своих поездок он заболел в Гао, великий государь аския Дауд приходил к нему ночью и бодрствовал подле него, пока он не выздоровел, и беседовал у него из уважения к его могуществу. Он знаменит был могуществом и славой и обилен влиянием, так что ему не противоречили; любил людей добра и был с ними смиренным, не питал ни к кому ненависти и был справедлив к людям. Собиратель книг, он скопил обширную библиотеку из всех редких и ценных [книг]; он охотно их давал [для чтения].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шахнаме. Том 1
Шахнаме. Том 1

Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской —  Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана. Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании. Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.

Абулькасим Фирдоуси , Цецилия Бенциановна Бану

Древневосточная литература / Древние книги
Эрос за китайской стеной
Эрос за китайской стеной

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве. Чрезвычайно рационалистичные представления древних китайцев о половых отношениях вытекают из религиозно-философского понимания мира как арены борьбы женской (инь) и мужской (ян) силы и ориентированы в конечном счете не на наслаждение, а на достижение здоровья и долголетия с помощью весьма изощренных сексуальных приемов.

Дмитрий Николаевич Воскресенский , Ланьлинский насмешник , Мэнчу Лин , Пу Сунлин , Фэн Мэнлун

Семейные отношения, секс / Древневосточная литература / Романы / Образовательная литература / Эро литература / Древние книги