Судьба

Я снова постаралась вспомнить уроки матери, но получалось думать только о ней самой. Вспомнился наклон головы, холодная улыбка, которую она использовала, когда хотела уничтожить человека, то, как она играла громкостью и интонацией голоса, чтобы достичь цели. Я могу попробовать подражать ей, но у меня не выйдет. Я уже практически поверила, что я – Илира Ноавек.

Единственный образ, в который я умела вживаться мастерски, был «Плеть Ризека». И мне отчаянно не хотелось ею быть. Нет, никогда более.

– Вы готовы дать ответ, мисс Ноавек? У вас есть всего несколько минут, – поторопила Исса.

Нет, я не была готова давать ответ, не была готова действовать от лица владыки суверенного государства, чей народ никогда не выказывал мне ничего, кроме презрения.

Со всех сторон на меня глядели осуждающие глаза людей, которых сподвигла стать диссидентами жестокость моего отца и брата. Я понимала, каким оскорблением было для них признавать меня своим владыкой, ведь я была членом той самой семьи, которая мучила и угнетала их.

Но кому-то нужно было это сделать. И сейчас ответственность пала на меня.

Я должна сделать все возможное.

Расправив плечи и прочистив горло, я кивнула.

Исса кивнула в ответ. Я сосредоточилась на объективе, записывающем изображение и звук, чтобы отправить ответ Исэй.

– Говорит Кайра Ноавек, действующая владыка полноправного самостоятельного шотетского народа, – несмотря на то что мой голос дрожал, слова я произносила правильные.

Я глядела вперед – прямо на желтый свет. Тени токодара не заставят меня дрогнуть. Я не дрогну… Я дрогнула. «Ничего страшного», – успокоила я себя. У меня болело все тело. Вздрагивать для меня было вполне естественно.

– Шотеты отказываются принимать условия капитуляции, поскольку жить, следуя им, страшнее кровопролития, о котором вы упомянули. Ризек Ноавек мертв, и шотетский народ не несет ответственности за преступления, которые он совершал против Туве прямо или косвенно.

На этом моя формальная речь завершилась.

– Я думаю, вы осознаете это. – Я сменила тон. – Вы находились среди нас и лично наблюдали нашу способность к сопротивлению.

Я остановилась и обдумала, что говорить дальше.

– Шотетский народ со всем уважением просит повременить с военными действиями до того момента, когда мы сможем встретиться для обсуждения условий мирного договора между нашими народами. Мы не хотим войны. Но не заблуждайтесь. Мы – народ. Хоть и разрывающийся между Огрой и Уреком. И мы требуем соответствующего отношения. Конец связи.

Только когда закончила, я осознала, что только что разоблачила местонахождение колонии диссидентов – до сих пор тайное для всех, кроме огрианцев. В том числе и для Исэй Бенезит.

Однако было уже слишком поздно что-либо менять. Прежде чем кто-то успел раскрыть рот, я подняла руку, чтобы привлечь внимание Иссы.

– Могу я записать еще одно послание? Его необходимо незамедлительно передать на спутники Воа.

Исса замялась.

– Пожалуйста, – добавила я. Повредить это точно не могло.

– Ладно. Только быстро.

– Быстрее не бывает, – успокоила я.

Я ждала команды начинать. Это послание мне не нужно было обдумывать и репетировать. После кивка Иссы я набрала в легкие воздуха и произнесла:

– Народ Воа, к вам обращается Кайра Ноавек. Туве объявила войну шотетам. Противник наступает. Всем эвакуироваться на побывочный корабль. Повторяю: всем эвакуироваться на побывочный корабль. Конец связи.

Закончив, я согнулась и, прижавшись к коленям, старалась отдышаться. Боль была невыносимой. Казалось, ноги вот-вот перестанут меня держать. Подбежал Акос и стиснул мое плечо, а затем взял меня за руки.

Я обхватила его. Моя голова находилась возле его, а лоб упирался в плечо.

– Ты молодец! – тихо произнес Акос. – Ты отлично справилась. Я рядом. Я держу тебя.

Когда я глянула через его плечо, то увидела неуверенные улыбки, а ропот звучал практически как… одобрение.

Неужели Акос сказал правду? Я отлично справилась? Мне сложно было в это поверить.

Близилась война. И не важно, что говорил Акос или кто-либо еще. Именно я приняла вызов.

12

СИЗИ

– А эта Кайра Ноавек… – говорит Аст, вращая гладкий камешек в пальцах левой руки. Я обратила внимание, что Аст никогда не сидит без движения. Он либо дрыгает коленками, либо жует край расчески, либо теребит что-то пальцами. – Есть ли какая-то вероятность, что она согласится на наши условия?

Я смеюсь. Мысль о том, что Кайра Ноавек, сражавшаяся на арене с родным братом, который срезал кусок кожи с ее головы, выдаст свою страну тувенцам без попытки отстоять свои интересы, выглядит откровенно смешной.

– Ладно, я не встречался с ней, – защищается Аст.

– Прости, я не хотела смеяться над тобой. Просто она будет сражаться даже со стеной, если та встанет у нее на пути.

– Я не рассчитываю на ее повиновение. Никак нет.