Судьба

– Мы бы хотели, чтобы вы выступили нашим посредником и свидетелем и подтвердили, что молодая женщина не находится ни под каким влиянием и является хозяйкой своей воли. Никто не поставит под сомнение ваши слова, – Тихо сказал Талос. – Мой сын любит Кристин, она стала нам как родная дочь.

– Ты хочешь стать вампиром? – спросил Уильям Кристин.

Женщина кивнула, и ее лицо озарилось широкой улыбкой.

– Да.

– Но почему? – спросил он, не веря своим ушам. – Ты осознаешь скольким придется пожертвовать?

– Я знаю, чем бы я пожертвовала, если бы отказалась от своего решения. Мне этого достаточно, – уверенно ответила она. – Вот уже пять лет мы с Тео вместе, однако я единственная, кто стареет. Он страдает в моем присутствии, ведь так или иначе ощущает жажду. Нам нужно освободиться от этого.

Объяснение девушки глубоко врезалось в сердце Уильяма. Он опустил глаза и глубоко вздохнул, наполняя легкие воздухом. Запах крови взбудоражил его. Вампир огляделся. Десятки людей пили и смеялись, не подозревая, что лишь его чудовищному самоконролю и дисциплине они обязаны своей безопасностью. Для него они были лишь запретным плодом, источником удовольствия и страданий одновременно. С годами его уважение к ним почти испарилось, и все потому, что его «долго и счастливо» с человеком разбилось на тысячи осколков.

Он уставился на сплетенные руки Кристин и Тео. Его история разительно отличалась от их.

Уильям положил руки на стол и наклонился вперед, заглянув в голубые глаза молодой женщины. Она нервно сглотнула, и невооруженным глазом можно было заметить, как участился ее пульс.

– Ты будешь страдать в течение долгого времени, тебе это объяснили? – спросил он. Девушка порывисто кивнула. – И, возможно, не переживешь процесс обращения.

– Я знаю, что это очень болезненно, и что позже я почувствую жажду, которая никогда не будет полностью утолена. Но у нас все спланировано. Мы поедем в Нью-Брансуик, на остров к северу от Гаспе, и останемся там, пока я не научусь контролировать себя. И если я не выживу, что ж, так тому и быть, все равно это случится рано или поздно. Я принимаю это.

Она поднял голову и улыбнулась Тео. Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Уильям наблюдал за парой несколько секунд, позавидовав их силе.

– Сможешь ли ты контролировать ее? – спросил он вампира.

– В этом я не одинок, так как могу рассчитывать на помощь семьи, – заверил Тео, и родители кивнули в ответ.

– Хорошо, я буду говорить от вашего имени. И желаю вам удачи.

– Спасибо, ваше превосходство! Вы невероятно щедры, ваш отец хорошо воспитал вас, – поблагодарил его Талос. – Но позвольте мне кое-что добавить.

– Я слушаю, – согласился Уильям.

– Сэр, вам следует подумать о том, чтобы взять на себя ответственность за нашу расу, не втягивая в это оборотней. На этом континенте много вампиров, которые уважают пакт и пытаются вести нормальную жизнь. Они заслуживают того, чтобы кто-то вроде вас заботился об их интересах. Есть вещи, которые волкам не дано понять.

– Я понимаю, о чем вы меня просите, но я… – Уильям замолчал, поднимаясь на ноги, – Я поговорю со своим отцом. Даю слово, что подумаю над вашим предложением.

– Спасибо.

Попрощавшись с Талосом и его семьей, Уильям поднялся в свою комнату, одолеваемый множеством противоречивых мыслей.

Это был первый раз, когда вампир попросил его о помощи, апеллируя к его положению. Это вызвало в нем странное чувство. Он тратил так много времени на свои собственные переживания, что никогда до конца не осознавал роль, которую он должен был играть, будучи сыном Себастьяна Крейна, короля клана вампиров.

Эта мысль поразила его как молния, и слова Самуэля отозвались эхом в его голове. Нет, он не мог стать лидером расы. Если по какой-то необьяснимой причине эта ответственность ляжет на его плечи, он не сможет осилить эту ношу. Уильям не мог похвастаться ни лидерскими качествами, ни терпением, требовавшимся для плетения интриг. Еще меньше ему хотелось иметь дело с вампирской аристократией, притаившейся в своих замках, словно черви.

Кроме того, кто он такой, чтобы выносить приговоры о чужих жизнях, когда он не в состоянии разобраться со своей?

16

– Если сестра узнает об этом, я не жилец, – сказал Шейн, загружая ящики в багажник.

– Я не расскажу, – заверил его Уильям, позабавленный комментарием.

– Этого и не потребуется, у нее есть особое чутье, которое помогает ей понять, когда мы обманываем ее. Знаешь, что она подала заявку на работу в больнице в Хэвен-Фолз?

– Она мне ничего не говорила, – ответил Уильям, заводя двигатель.

– Ее контракт с больницей Конкорда вот-вот истечет, и теперь она хочет найти работу поближе, чтобы быть с семьей. Этого мне и не хватало!

Он пристегнулся и устроился на сиденье, пытаясь вместить свои длинные ноги под прикуриватель.

– Да ладно, не такая уж она и плохая! – рассмеялся Уильям.

– Ловлю тебя на слове, она вся твоя, и я уверен, что она не будет возражать.

Улыбка исчезла с лица Уильяма.

– Это еще что значит?

Шейн удивленно приподнял брови и хитро улыбнулся.

– Хочешь сказать, что не заметил?

– Не заметил чего?