Судьба гусара

Приемы информационной войны изучались в академии факультативно, тем не менее кое-какое представление о них Денис все же имел и ныне четко представлял: Ратников прав абсолютно. Слух о ритуальном убийстве именно что вбросили… Кто и зачем? Кому нужно было подставить невинного старика, не особенно и богатого, между прочим?

Какое бы то ни было алиби, кстати сказать, у дядьки Лазаря отсутствовало напрочь. Его супруга Сара еще с неделю назад уехала погостить к родственникам в Житомир, да так еще и не вернулась. Никаких слуг в шинке не было, старик со всем управлялся один, так что где был, что делал – никто подтвердить не мог.

Все улики были против. И злополучная, найденная возле трупа шапка действительно оказалась принадлежавшей шинкарю, но «третьего дня затерялась», как пояснил сам Лазарь. Старик признал свой головной убор сразу – именно по надписи:

– Таки да – моя. Видите эти буквы? Это же мне подарил житомирский раввин, ребе Исаак! Не помню уже, на какой праздник.

Кроме всего прочего, на кухне, под столом был найден окровавленный разделочный нож и окровавленные же лохмотья – одежда убитого мальчугана. И что оставалось делать следствию? Какие выводы делать?

Однако же и Давыдов, и капитан-исправник, отставной майор Федор Петрович Ратников, были убеждены, что старик-еврей не имеет к этому убийству никакого отношения.

– Шинкарь ведь далеко не глуп, – вслух полемизировал сам с собой капитан-исправник. – И коли уж пошел бы на такое дело, так уж всяко обставился бы так, чтоб и комар не подточил носа. И нож бы выбросил, и одежку окровавленную сжег бы, уж никак на своей кухне бы не оставил. Какие-то ошибки, бесспорно, допустил бы, но не такие грубые. Косвенно свидетельствующие, что старик невиновен.

Рассуждая вслух, почти сам с собою, старый майор преобразился. И глаза его уже никак нельзя было назвать бесцветными, по сути, перед Денисом вдруг воочию представился истинный облик капитана-исправника: не только добросовестного служаки, но и человека умного, тонко чувствующего, мало того – одаренного!

– Конечно, можно сказать, что шинкарь уж так хитер, что на то и рассчитывал… Однако это было бы уже слишком, обычно в жизни так хитро не складывается… Ну что, Денис Васильевич? Что там свидетели? Узнали от них хоть что-нибудь новое?

– Практически ничего, – махнул рукой Дэн. – Да, видели в лесу и телегу, и возницу, закутанного в плащ-пелерину, да еще с поднятым капюшоном. Внимание особого не обратили, мало ли кто едет? Все-таки – тракт. Да и дождило тогда изрядно. Из-за дождя да тумана возницу как следует не рассмотрели. Старик, молодой – бог весть.

– И все же я вижу, у вас глаза горят! – Федор Петрович неожиданно рассмеялся и погрозил гусару пальцем. – Э, батенька! А ну-ка, выкладывайте, что вы еще удумали? Кого намереваетесь допросить?

– Так ребятишек же! – усмехнулся Дэн. – Там компания дворовая… вместе бегают, играют. А заправилой – вы удивитесь – девчонка! Лидкой зовут, от роду четырнадцати лет – можно сказать, уже барышня.

– Насчет девицы не удивлен, – Ратников покряхтел и, спрятав улыбку, пояснил: – Супружница моя, Марья Даниловна, как раз вот из этаких заводилок. В отрочестве прямо парень в юбке была! Да и сейчас, хоть и постарела, да, бывает, такое учудит… Впрочем, не о ней нонче речь. Значит, барышня, говорите? Ребятня? Ну, дерзайте, ну-ну…

Договорить коллеги по розыску не успели. Неожиданно явившийся пристав путано доложил о новом трупе, на этот раз – девичьем:

– Барышня там это… в пруду. Не поймешь, то ли сама утопла, то ли помог кто.

– Утопленница, говоришь? Вот как… – капитан-исправник проворно выбрался из-за стола и призывно махнул рукою. – Ну что, Денис Васильевич? Однако поедем поглядим, а?

* * *

Пруд оказался маленьким и заросшим тиною до такой степени, что топиться в нем можно было бы лишь при отсутствии всякой брезгливости. Квадратный, размерами метра три на четыре, и глубиной – тут же измерили – метра полтора, пруд сей, как видно, был когда-то гордостью своих владельцев, однако ныне же совсем пришел в упадок. Верно, как-то уж стало не до него.

Хозяин пруда и участка проживал здесь же, в старом доме, как у всех здешних помещиков, выстроенном в виде длинного проконопаченного сруба под тесовой крышей. При всей своей внешней убогости видно было, что дом недавно ремонтировали, починили и крышу, и крыльцо, и даже придали благообразный вид крохотному палисаднику, выходившему прямо на деревню Вороново. Пруд же находился на заднем дворе, и до него пока что не дошли руки.

Утопленница лежала в воде лицом вниз, так что была видна лишь спина в обтягивающем платье.

– Ну, вытаскивайте, вытаскивайте, чего встали? – капитан-исправник махнул рукой инвалидам, и те, зацепив труп багром, вытащили его на старые мостки из местами прогнивших досок.

– Переверните теперь… ага…