Судьба Иерусалима

— Да, конечно.

Он опять взял Хорька и кое-как втащил его по ступенькам в комнату. Едва он плюхнул его на кровать, всякие признаки сознания пропали, и Хорек погрузился в глубокий сон.

Бен постоял немного осматриваясь. В комнате было чисто, вещи аккуратно убраны. Когда он начал снимать с Хорька туфли, Ева сказала откуда-то сзади:

— Не беспокойтесь, мистер Мейрс. Я сама.

— Но…

— Я привыкла. Я это делала не один раз.

— Ну, ладно, — сказал Бен и, не оглядываясь, вышел. Раздевался он медленно и долго потом лежал без сна, думая о чем-то.

Глава шестая. Город (2)

1

Осень пришла в Джерусалемс-Лот так же внезапно, как восход солнца в тропиках. Все произошло буквально в один день. Так же быстро в город приходила и весна, но она в Новой Англии была не самым лучшим временем года. Уже в апреле становилось жарко, а уж в мае, когда вы выходили в семь утра из дома с обеденной корзинкой, то твердо знали, что к восьми высохнет роса, и пыль от проезжающей машины не уляжется и через пять минут, и что на фабрике ужасная жара, и продлится она до самого июля.

Поэтому осень, приходившую в середине сентября, ждали, как старого, желанного друга. Друга, который усаживается в твое любимое кресло, закуривает трубку и начинает рассказывать, где он был и что видел.

И это длится весь октябрь, а иногда и ноябрь. День за днем небо становится прозрачнее, и по нему плывут, всегда на восток, облака, белые корабли с серыми парусами. Ветер становится сильнее, обрывает листья с деревьев и заставляет болеть что-то еще, кроме ваших костей. Может быть, что-то древнее в человеческой душе, память предков, твердящую: «Беги на юг или умрешь». Даже в доме, за крепкими стенами, ветер колотится в стекла и завывает в трубе, и рано или поздно вы оторветесь от своих дел и посмотрите в окно. И вы увидите, как облака несутся над фермой Гриффенов и над Школьным холмом, то темные, то светлые, словно открытые или закрытые ставни богов. И если не гудит самолет и охотник где-нибудь в лесу не стреляет фазанов, вы можете услышать другой звук — звук жизни, завершающей очередной свой круг.

2

В этом году осень началась 28-го сентября, когда на Хармони-Хилл хоронили Дэнни Глика.

В церкви были только родственники, но на кладбище пустили всех, и многие пришли — одноклассники, любопытные и старики, для которых похороны были средством как-то уменьшить страх перед грядущей смертью.

Они шли по Бернс-роуд длинной шеренгой. Машины ехали со включенными фарами, несмотря на погожий день. Впереди двигался катафалк Карла Формэна, заваленный цветами, следом «меркури» Тони Глика. В следующих четырех автомобилях размещались родственники, прибывшие издалека (даже из Тулсы, штат Оклахома). Среди других были Марк Петри (именно к нему шли Дэнни с Ральфи в ту роковую ночь) с отцом и матерью; Ричи Боддин с семьей; Мэйбл Вертс в машине супругов Нортонов (сидя на заднем сиденье, она вспоминала все виденные ей похороны, начиная с 1930 года); Лестер Дарэм с женой Хэрриет; Пол Мэйберри и его жена Глинис; Пэт Миддлер, Джо Крэйн, Винни Апшоу и Клайд Корлисс. Все в машине Милта Кроссена (перед тем, как ехать, Милт открыл холодильник, и они выпили по банке пива); Ева Миллер в автомобиле, где сидели также ее подружки Лоретта Стэрчер и Рода Кэрлесс, обе старые девы. Перкинс Гилл спай со своим помощником Нолли Гарденером на полицейской машине (это был «форд» Перкинса с установленной на нем сиреной); Лоуренс Крокетт и его болезненная жена; Чарльз Родс, водитель автобуса, который ходил на все похороны из принципа; Чарльз Гриффен с женой и двумя сыновьями, Хэлом и Джеком.

Майк Райерсон и Ройял Сноу вырыли могилу еще утром, уложив рядом с ямой полоски дерна. Майку показалось, что Ройял ведет себя как-то странно. Обычно он так и сыпал всякими шутками и прибаутками по поводу их работы, но в это утро казался подавленным и все время молчал. Похмелье, предположил Майк. Небось засиделся вчера у Делла со своим дружком Хэнком.

Едва он увидел катафалк Карла, поднимающийся на холм, он отпер железные ворота, поглядывая на острые прутья, с которых он снял Дока. Потом он вернулся к могиле, где уже ждал местный священник, отец Дональд Каллагэн. Книга, которую он держал, была раскрыта на похоронной службе для детей. Майк знал, что это уже третья служба — первые две были в морге и в церкви святого Андрея. Последняя ступень — кладбище. Конец всему.

Холодок прошел у него по спине, и он посмотрел на яркую пластиковую траву, которую зачем-то использовали на похоронах. Она выглядела дешевой имитацией жизни, прикрывающей тяжкие коричневые пласты всепожирающей земли.

— Они идут, — сказал он священнику.