Судьба, или жизнь дается человеку один раз…

В полку появились новые сержанты в голубых погонах. По армии и флоту объявили о добавлении еще одного года службы. Их переправили из авиационных частей с Сахалина, чтобы тягости добавленного года службы было переносить полегче. Эти военные стали вторично дембелями, или, как мы их называли, «стариками». Они завели правило: каждое утро молодой военнослужащий должен был подниматься на тумбочку и объявлять — сколько дней, метров селедки, компотов и кинофильмов осталось до дня демобилизации. Обычно эта доля выпадала на служащих по первому году и реже на слабовольных солдат второго года службы. Я иногда отстаивал от этой «почетной» обязанности некоторых военных. В один из вечеров дневальный сказал, что меня вызывают в бытовую комнату. Едва войдя в бытовку, я обратил внимание, что там были только недавно появившиеся дембеля и один из отстаиваемых мною молодой первогодок, и понял — предстоит разборка. Я успел схватить за ножку тяжелую армейскую табуретку и объявил, что двоим из них гарантирую остаться, по меньшей мере, искалеченными. Назвав меня «чокнутым», они приказали удалиться мне и моему подзащитному. Это дембельское «право» осталось только в казарме, где дослуживали бывшие авиационные сержанты.

Заканчивался второй год службы. В одну из ночей полк подняли по боевой тревоге, через сорок секунд мы стояли в строю с автоматами на плечах. Была поставлена задача подготовить всю технику к маршу, был назвав пункт назначения, находящийся на расстоянии около трехсот километров от Нерчинска. Ночь наполнилась гулом многих десятков машин различного назначения — от штабных газиков до боевых машин пехоты. Чуть позже к нему добавился лязг гусениц мощных артиллерийских тягачей. Менее чем через два часа вместе с замаскированными под пассажирские вагоны ракетами мы были готовы к выдвижению в заданный район. К обеду вся техника стояла, закрепленная на железнодорожных платформах, а военнослужащие были размещены по вагонам. Я с моими помощниками тянул провода вдоль состава. В ночь, вероятно, в целях секретности, эшелон двинулся в путь. Утром мы уже стояли в тупике; поступила команда разгружаться, техника и люди сразу же с платформ в боевом порядке уезжали в лес; к ужину мы были в глухой забайкальской тайге. Кормили нас из полевых кухонь, посудой служили котелки, которые выдавали тут же.

Наутро началась расчистка леса и установка палаток. Мы разворачивали походный клуб, базирующийся на двух автомобилях. Через несколько дней лагерь был готов, все службы нормально функционировали. На построении было объявлено, что теперь это будет место дислокации нашего полка, и поскольку военных строителей очень мало, мы сами будем строить столовую, казармы и пятиэтажный дом офицерского состава. В связи с тем что международная обстановка осложнилась, демобилизация откладывается на неопределенное время. Дембеля сильно приуныли, они уже распечатали четвертый год службы.

В середине октября объявили готовность 01. Это значит мы должны были спать не раздеваясь. Служили, строили. Наступила настоящая зима, в палатках к утру было невыносимо холодно. Полк начал закапываться в землю, обживая землянки с жаркими печками–буржуйками. Дисциплина стремительно падала, во входящих в палатку молодых лейтенантов и объявляющих «подъем», мог полететь сапог. Команды выполнялись через пень–колоду. Появилось воровство. Все шло от переслуживающих дембелей и распространялось заразой на остальных вояк. Было объявлено, что как только они закончат строительство столовой, на следующий день поедут домой. Через пять дней каркас двухэтажного здания из силикатного кирпича на полтысячи посадочных мест был возведен под крышу. Они перекрывали все дороги наперевес с «калашами», и весь строительный материал направляли только на свой объект. Через два дня они блестящие от надраенных пуговиц, пряжек ремней и в свежих голубых погонах с ярко–желтыми лычками весело грузились в автобус. Спустя несколько недель, нас, теперь уже дембелей, а также несколько офицеров отправят в Нерчинск, остальные останутся строить и служить. Позже мы узнали, что это был Карибский кризис, а мир был на волоске от войны. Наш полк теперь должен был осуществлять так называемые шахтные пуски. Ракеты стояли в глубоких шахтах, хорошо замаскированных под окружающую природу, готовые к запуску в любой момент. Готовность 01 означала, что полк был готов запустить свои смертоносные снаряды, ключ был вставлен в пульт аппаратной командного пункта, а кнопка «Пуск» запуска ракет с атомными разделяющимися боеголовками только ждала команды, которая была бы выполнена мгновенно.

* * *