Судьба империи

Самым страшным в ситуации с Фукусимой была даже не радиация, а неясность, с кого спрашивать. Кто ответит конкретно за эту АЭС? Кто вообще отвечает за сохранение жизни на земле? И даже более серьезный вопрос: кто спрашивающий? Кто тот субъект, перед которым надо держать ответ? Можно задать вопрос и по-научному: что мешает сегодня воспроизводству личностных форм жизни и деятельности?

Традиционно за социальное целое отвечала аристократия. По своей функции она была обязана иметь представления об этом целом и заботиться о его воспроизводстве. Именно аристократия обеспечивала институт государства необходимыми кадрами. По-видимому, личностные структуры воспроизводились вместе с аристократическими семьями.

Различие и сложность функций разных людей в социальном организме были всем очевидны и не подвергались сомнению до тех пор, пока не сформировался финансовый и промышленный капитал.

Известно, что впервые процесс демократизации был начат банкирами во Флоренции (еще в XIII веке), а потом и в других итальянских городах. Лишить аристократию власти можно было, только уничтожив представление о принципиальном неравенстве ролей в социуме и, следовательно, о фактическом неравенстве людей. Провозгласив и утвердив идеалы равенства, первые буржуа уничтожили функцию ответственности за социум в целом. Именно демократия породила вместо принципа персональной ответственности демократический принцип коллективной безответственности. Формально теперь народ выбирает правителя. С кого из голосовавших (анонимно!) можно спросить за несостоятельность избранного?

Фактически демократия игнорирует процесс воспроизводства особой субъектности. Субъектности, необходимой людям власти. В аристократических родах каждый родитель знал, что он должен будет со временем передать свой удел – со всеми проблемами и приобретениями – наследнику. А тот, в свою очередь, тоже знал, что ему придется принять на себя груз ответственности за социальное целое, которым владеет их род. Социальная функция аристократических линий в том и состояла, чтобы формировать в каждом поколении некоторое количество лиц, ответственных за воспроизводство сложного социального тела, в ряде случаев и за его развитие. К этой особой субъектности еще необходимо было приложить набор нужных для управления представлений и деятельностных способностей.

Демократическая же идеология утверждает, что властвовать может каждый, «кто угодно». Она игнорирует факт гигантского различия в сложности функций разных людей в социуме. Она отрицает тот факт, что в реальности несходство между отдельными людьми может быть более значительным, чем между человеком и пиявкой.

Считается, что демократия позволяет выбрать «лучших». Но «лучшие» не капуста, в огороде не растут. Лучшие люди появляются не в результате выборов, а в результате хорошего образования и борьбы за идеалы и ценности, развития в малой группе и включения в сложную деятельность. Это всегда штучное высокоспециализированное производство.

Также буржуазия создает свой демократический идеал человека: во-первых, как среднего и массового и, во-вторых, как имеющего стоимость. Человек теперь измеряется не силой личности и способностью «держать мир», а величиной банковского счета. Имеют значение только люди с капиталом, без денег ты никому не интересен, и делать с тобой можно все что угодно.

В результате мы живем в мире тотальной безответственности. Содержание деятельности является результатом свободного выбора индивида. Теперь он сам решает, что ему делать. Бог, Божий замысел о мире, ответственность за мир больше не актуальны. Именно так происходит расчеловечивание европейского мира.

Главная инстанция

Помимо «аристократического» есть еще один механизм производства ответственности за большие социокультурные организмы. Это религиозное сознание. Деятельность может обладать страшной разрушительной силой, и именно институт религии традиционно ограничивал деятельностный произвол человека.

Полагание Бога есть интеллектуальное условие, рамка, контекст человеческого существования. Мы сопричастны Богу, поскольку тоже творим: себя, вещи, свой социальный мир и социальную организацию, природу. Деятельность только тогда духовна, когда она ответственна перед Творением и Творцом. Вне этой парадигмы деятельность превращается в произвол, своеволие и в конечном счете в разрушительную силу. Религия – та форма, в которой человек осознал ответственность за свое творчество и в которой он рефлектирует свое существование.

Суть религии не в ритуалах, а в соединении свободы творчества и ответственности («Познай Бога и делай что хочешь»). На базе ответственности становятся возможны те или иные нравственные принципы. Через личную и коллективную ответственность за Творение впервые формируется подлинная солидарность.