Судьба изменчива, как ветер (СИ)

В свои семнадцать Тефи мало думал о таких вещах, как брак. Его не слишком волновала ни собственная внешность, ни дорогие украшения. И дядюшка, и он обычно одевались довольно просто, без излишней роскоши - в удобную добротную одежду. Омега жил в своем привычном маленьком мирке, любил заниматься живописью, был отличным наездником. Дядя учил его вести хозяйство, правильно заполнять учетные книги, быть справедливым и рачительным владельцем поместья, ферм и земельных наделов. Он словно бы подспудно подготавливал племянника к такой же жизни, какой жил сам, во всем привыкнув полагаться только на себя.

Однако, начиная с нынешней весны, когда князь Марлин начал говорить о выезде на светские приемы, в душе омеги поселилось беспокойство. Он чувствовал, что дядюшка переменился, стал чаще говорить о том, что он уже не ребенок и ему стоит приглядеться к молодым альфам и выбрать себе пару. Раз шесть он вместе с дядей посещал балы в Матаре, впервые почувствовав к себе интерес богатых отпрысков знатных городских семейств, словно обшаривающих его тело голодными алчущими глазами. От этих взглядов по коже бегали мурашки, но еще труднее оказалось вынести прикосновение горячих рук во время танцев и резкий запах ароматных отдушек, которыми было принято пользоваться в обществе, а также непривычные слуху деревенского жителя фривольные комплименты.

Именно так сейчас смотрели на него и эти двое: его отец и приезжий альфа. Они словно раздевали его, прямо здесь, посередине гостиной, желая заглянуть, что спрятано под одеждой. Тефи почувствовал себя неуютно, к щекам прихлынула краска смущения. Он неловко поклонился, намереваясь спросить разрешения удалиться, но тут граф Ярит вскочил с кресла и подошел к сыну вплотную.

- Мой мальчик, как ты вырос! Стал настоящим красавцем! - с воодушевлением воскликнул он, обнимая омегу за плечи. - И я, твой родитель, желаю тебе самой лучшей судьбы, какую только можно найти в нашем королевстве. Вот, познакомься, перед тобой всеми уважаемый в столице князь Саркис Эйден, глава одного из самых знатных и родовитых дворянских кланов.

- Очень приятно, я Тефан Уллиян, - не глядя на гостя, снова поклонился юноша. - Приехали к нам отдохнуть? У нас отличные места для охоты на птицу и мелкую дичь, но светских развлечений никаких...

- Сынок, я не хочу ходить вокруг да около, - прервал его родитель, - и сразу же желаю объявить тебе, что князь Саркис просит твоей руки! Это большая честь для нас, клан Эйден знаменит и славен! Я дал согласие, и ты поедешь с нами в поместье князя, расположенное здесь неподалеку. Тебе надо привыкнуть к будущему своему супругу, через полгода мы сыграем свадьбу! Ну как, ты рад, мой милый? Вырвешься из захолустья, будешь жить в столице, выучишь придворный этикет, и может быть, позднее, вступишь в свиту короля!

- Что? Я должен ехать с вами? Стать мужем старика? - Тефи попятился от графа. Его прекрасные глаза сверкали болью. - Я никогда не соглашусь, и вы не сможете меня заставить! Только мой дядя может приказать мне, но не вы! Вам я не подчинюсь, потому что...

- Тефи, иди к себе! - решительно поднялся с кресла Марлин. - Я сам поговорю с гостями! Простите, Ваша Светлость, - это князю Саркису, - племянник очень молод и несдержан. А вы, любезный зять, нельзя так резко, нужно помягче с сыном. Тефи, ступай, я позову тебя!

Испуганно, но и с надеждой взглянув на любимого дядюшку, Тефан пулей вылетел из гостиной, чуть не сбив отскочившего от дверей Теа.

***

Руди третий день подковывал лошадей на дальней конеферме.

- Я ничего не понимаю, - сердито бормотал он про себя, - зачем хозяин прогнал меня сюда, да еще так поспешно? Подковы исправные, до будущего лета вот как послужили бы. Нет, словно бес в него вселился – езжай да езжай без промедления, дело, вишь, очень срочное.

Летнее солнце пекло немилосердно. Руди отпустил очередную лошадь, потянулся за кувшином с чистой родниковой водой. Вдруг набежал легкий ветерок, ласково коснулся щеки, словно нежная ручка омеги провела по коже. Парень улыбнулся, вспомнив сокровенное, уже месяц лелеемое в мечтах мгновение…

…Он, как обычно, нёс за Тефи стульчик, мольберт и коробку с кистями. Граф внимательно смотрел по сторонам, выискивая натуру для будущего рисунка, со смехом рассказывал, как утром Теа, прислуживая за столом, нечаянно просыпал в чайник целую пригоршню соли и перепугался до смерти, опасаясь хозяйского нагоняя, а он слушал, наслаждаясь новым хорошим днем и близостью любимого. Казалось, в мире нет никого, кроме них. Он любовался его легкой фигуркой, изящным изгибом шеи, струящимся каскадом каштановых волос. Мечты вырывались из-под запрета, кружили голову… Вот его неведомый знатный отец признаёт в нём сына, он становится равным графу, и тогда…

- Ой! – Тефан споткнулся на неровной тропинке и чуть не упал.