Судьба изменчива, как ветер (СИ)

Руди едва успел подхватить его. Бросив мольберт и коробки, он поймал графа за осиную талию, и омега почти свалился ему в руки. Выравнивая равновесие, кузнец наклонился, и щеки их соприкоснулись – совсем ненадолго, на единый неуловимый миг, но этого мгновения ему вполне хватило, чтобы почувствовать, какая нежная у Тефи кожа, какой возбуждающий приятный запах, как он очарователен, мил и желанен…

Волшебство закончилось, не успев начаться. Юный граф выпрямился и твердо встал на ноги.

- Какой же я неловкий, - несколько смущенно пробормотал он, - сам чуть не упал и тебя не уронил. Извини меня, Руди.

- Ну, что вы, Ваше Сиятельство, как можно извиняться по таким пустякам, - ответил он, пунцовый от только что пережитого волнения. Кинулся собирать рассыпавшиеся кисти, руки дрожали и не слушались. Граф начал помогать. Лучше бы он этого не делал!

Они одновременно потянулись к откатившейся в сторону кисточке, и альфа не выдержал - накрыл тонкие пальцы своей рукой и легонько сжал. Тефи строго посмотрел на него и нахмурился.

- Руди, что это значит? Что ты себе позволяешь?

Он не знал, что ответить.

- Мне показалось, у вас царапина, - наконец нашелся он, - вон там, около большого пальца…

- Да нет, всё в порядке, тебе действительно показалось. Видишь, ничего нет, – Тефан помахал растопыренной пятерней перед его глазами и вдруг заторопился. - Давай, укладывай кисти, да поскорей – солнце уже высоко, тени пропадут, а я ещё и пейзаж не выбрал.

- Слушаюсь, Ваше Сиятельство, - негнущимися руками Руди неловко застегнул коробку, да не до конца, стал поднимать её – она раскрылась, снова всё высыпалось.

- Ну что же это такое? – совсем огорчился юный художник.- Так хорошо всё начиналось, а теперь – нате вам! Да что ты меня всё сиятельством-то величаешь? Словно имени у меня нет!

…В совершенном отчаянии Руди плелся за ним в никуда – размечтался, дурак, расчувствовался, навыдумывал сладких прожектов, а Тефи и не заметил ничего, просто оперся на него, словно на кусок дерева, чтобы не упасть. Он едва дышал, держа в объятиях милое тело, а граф вон как решительно руку свою выдернул, словно неприятно ему сделалось. «А чего ты хотел? Кто ты таков, чтобы надеяться на какие-то чувства к тебе молодого хозяина? – издевался он над собой.- Что посмел о себе возомнить? Он – господин твой и видит в тебе лишь слугу, но никак не человека, которого можно полюбить!»

Кузнец знал, что несправедлив к Тефану, просто думая так, ему становилось легче…

***

- Чего эт-то ты разлегся тут, дурень? – на плечо ему резко опустилась чья-то ладонь. – Вот бы хозяин увидал, как ты тут прохлаждаешься!

Нить воспоминаний оборвалась. Руди резко вскочил на ноги, – перед ним стоял рыжий Теа, сверливший его насмешливым взглядом.

- Ты-то сюда как попал? – непонимающе спросил он.

- Выпросился у хозяина на кухне помогать, - хохотнул он, - ртов-то на конеферме теперь прибавилось, не справиться здешнему кашевару с работой.

- До сих пор вроде обходились, не голодали, - возразил Руди, - темнишь ты, Теа, как всегда, обманываешь. А ну признавайся, чего тебе тут понадобилось? За мной следить опять вызвался? Князю Марлину докладывать? Нечего смотреть тебе здесь, шпион, так что убирайся от меня куда подальше!

- Что ты, Руди, что несешь такое? – растерялся Теа. - Да разве бы я посмел?

- Опять врёшь, негодяй! – Глаза Руди загорелись недобрым огнем. - А я все гадаю, с чего это вдруг у хозяина в немилость попал, за что меня со двора согнали? Подковы у коней исправные, а какие постарше, так конюх и один бы заменил, без помощника. А теперь понял, наконец, в чём дело, дошло до дурака! Ты князю про меня наклеветал, вот он меня и невзлюбил, невинного!

- Так уж и невинного! – в свою очередь озлился омега. - Видел я, как ты молодого господина обнимал, распутник, как за руку держал! Тебя же, глупого, спасаю, наломаешь дров, да поздно будет, сдаст князь в солдаты и будешь десять лет лямку тянуть! Забыл свое место, простолюдин, возомнил, что тебе все позволено? Нашел на кого взоры кидать, лучше оглянулся бы вокруг, ровню себе выбрал, женился да и жил припеваючи! – в изменившемся голосе Теа вдруг прозвучала горячая мольба, юноша вскинул голову, ища взгляда альфы.

- Уж не себя ли в мужья мне предлагаешь? – изумился парень.

- А хоть бы и себя? - с вызовом ответил Теа, потом потупился и тихо, смиренно признался. – Люблю я тебя, Руди, давно и сильно, а ты и не смотришь на меня, словно я пустое место, только с господина Тефи глаз не сводишь. Жалко мне тебя, нельзя тебе по графу сохнуть. Не пара он тебе, и сам ты это знаешь.

Руди невольно вздохнул и ничего не отвечал, а Теа продолжил.

- Я тебе сейчас ещё новость какую расскажу! – торопливо заговорил он, словно боясь, что кузнец уйдет и не станет слушать. - Третьего дня граф Ярит в поместье приехал и с ним господин средних лет, важный, как индюк, расфуфыренный. Князь столичный, слышь, из самых знатных!

- Важна новость, князь столичный, - пожал плечами парень, - эка невидаль.