Пройдет еще четыре года, прежде чем выйдет первая книга стихотворений Тарковского. Наступила кратковременная «оттепель». В 1962 году дебютировали отец и сын Тарковские. Сын получит Гран-при Венецианского кинофестиваля за фильм «Иваново детство» и приобретет всемирную славу, отец выпустит скромную книгу (142 страницы, тираж для тех времен совсем небольшой — 6000 экземпляров). Называлась книга «Перед снегом» — автору уже было пятьдесят пять лет.
Заслуга в издании книги принадлежит жене Тарковского Татьяне Алексеевне и его другу, писателю и сценаристу Виктору Станиславовичу Витковичу. Это они составили и отнесли сборник в издательство «Советский писатель». Тарковский отказывался принимать участие в «унизительной авантюре». Он все еще не верил в возможность выхода его книги…
«Скучен вам, стихи мои, ящик, десять целых / Где лет вы тоскуете в тени за ключами», — таким эпиграфом из архаичного Антиоха Кантемира начал поэт одну из своих рукописных тетрадей. Стихи Тарковского «тосковали в ящике» тридцать пять лет. Все эти годы он, считая себя профессиональным поэтом, составлял рукописные или машинописные книги с красиво выполненными названиями, с заголовками разделов, с оглавлениями. Так в архиве Тарковского появились сборники, «изданные» автором в одном экземпляре. Вот поэт закончил одну из таких тетрадей:
«Прощай, тетрадь моя, подруга стольких лет…»
Поэту было необходимо отделить от себя написанное, расстаться с ним, дать стихам самостоятельную жизнь.
«…И то, что прежде нам казалось нами…»
Удовлетворяло ли поэта такое — рукотворное, в одном экземпляре — издание его стихов? Вряд ли. Но он уважал свой дар, полученный от Бога, и выполнял долг перед русской поэзией — готовил стихи для возможных будущих изданий. И в этом был его тихий, не замеченный никем подвиг.
Итак, 1962 год, книга «Перед снегом». Она мгновенно исчезла с прилавков магазинов. Появилась, наконец, невидимая нить, соединившая поэта и любителей поэзии. Тарковский обрел читателя. Конечно, чтобы усыпить цензуру, понадобился «паровоз» — стихотворение, которое должно было вытащить всю книгу. Пришлось поэту в конце него поставить имя вождя пролетариата.
«Чем больше лет ложится мне на плечи…»