Судьба непринятой пройдет

– Оксюморон у нас – это ты: «невозможное возможно». – Он наклонился и так же коротко, приветственно поцеловал в губы. Потом спросил: – Давно стоишь?

– Не могу заснуть, – призналась Агата, – так много… эмоций, чувств-ощущений, мыслей. Взбудоражена вся. Вспомнила ту нашу первую встречу.

– Это да, – хмыкнул иронично Югров, – история, достойная воспоминаний. – И признался, посмеиваясь: – Я летел в самолете, и у меня то и дело все вставало от мыслей о тебе. Повезло, что один в целом ряду сидел.

– У меня тоже «вставало», – рассмеялась тихонько Агата и спросила, вдруг посерьезнев: – И что теперь?

Югров понял, ну разумеется, он понял, о чем она спрашивает. Сам бы хотел задать ей этот вопрос, себе-то он уже ответил, а вот она… не все ведь так просто.

– Ну смотри, какой мы с тобой имеем расклад, – взялся объяснять. – Я живу и работаю на заводе ВПК не в Москве. Из нажитого вполне посильным трудом у меня имеется только ведомственная квартира, которая через год перейдет в мое личное владение. С моей точки зрения, вполне себе хорошая квартира, – и усмехнулся, вставив ремарку в стиле известной юморески: – Но только через год. Есть новая машина, взятая в рассрочку у завода, станет моей где-то года через полтора. Приличная зарплата, но опять-таки исключительно с моей точки зрения. Работаю я в ненормативном графике, частенько зависаю в отделе до глубокой ночи и практически половину года провожу в командировках. Останавливаться на достигнутом не собираюсь, намерен двигаться дальше, защищаться в этом году и подниматься на следующую карьерную ступень. И вообще у меня далеко идущие планы. А это значит, что проводить времени на работе я буду еще больше, правда, мотаться в командировки перестану. Ну, почти перестану. Что еще? Ах да, наглухо невыездной за рубежи Родины товарищ, причем данный запрет распространяется и на моих ближайших родственников, то бишь жену и детей, буде таковым случиться. Мне сорок один год, и я старше тебя… – Он остановился и спросил: – А кстати, на сколько я тебя старше?

– На одиннадцать лет, – ответила без всякой улыбки Агата.

– Да? – подивился Югров. – Мне казалось, что не меньше чем на пятнадцать.

– У меня отличная генетика, и потом, маленькие женщины всегда моложе выглядят, – объяснила Агаша учительским тоном.

– Да? – усмехнулся Югров и присовокупил это замечание к перечисляемым им пунктам: – Ну вот, видишь, мы имеем еще и этот момент: ты всегда будешь молоденькой девчонкой. И переходим к следующим фактам: если я правильно понял, ты девочка из крепкой хорошей семьи, папина-мамина доченька, коренная москвичка в каком-то там поколении, у тебя прекрасное образование, крутая профессия, ты владеешь китайским языком и диалектами, ты потрясающая красотка и невероятно сексуальная девочка и живешь в престижном доме в центре Москвы в собственной квартире. Вот как-то так, Агата Власовна, – подвел он итог своим подсчетам и пояснил вытекающий из всего перечисленного вывод: – Несильно молодой, небогатый мужик, хронический трудоголик, без крутого достатка – и замечательная молодая девушка, умница-красавица, москвичка с квартирой.

– И что? – снова спросила Агата. – Это ты к чему все перечислял?

– Я объяснял реалии: насколько я не подхожу такой девушке, как ты. То есть я не тот принц и подарок, который ты заслуживаешь.

– Отлично, – кивнула Агата, – я осознала. И что дальше?

– Ну а дальше я говорю тебе прямо в упор: переезжай ко мне.

– В старинный красивый город на Волге? – спросила с усмешкой Агата.

– В него, – подтвердил Югров.

– Хорошо, – легко согласилась она. – Только тебе придется на мне жениться.

– Ну, это а как же, – усмехнулся Югров. – Со всем нашим почтением.

– Отлично, – повторила Агата и попросила: – Слушай, а давай поспим, а? Как-то у меня совсем глаза закрываются, ножки подгибаются и мышцы прямо дрожат все меленько-меленько так.

Югров прижал ее к себе и заржал от души.

– Если девушка засыпает, когда ты делаешь ей предложение, вместо того чтобы скрепить свое согласие поцелуем и прыгать от радости, самое время задуматься, все ли с тобой, мужик, в порядке, – сотрясался он от смеха.

Но поцелуем они все-таки согласие скрепили. И скрепляли еще минут десять, продолжая нежно, без страсти и напора целоваться, и полежали, обнимаясь, на кровати, пока Агата не заснула.

Проснулась она, как и засыпала – от нежного, короткого поцелуя.

– Агаш, – тихо позвал ее Игорь.

– А… что? – Агата открыла глаза, посмотрела на него и спохватилась: – Сколько времени?

– Десять утра.

Чуть отодвинувшись, она рассмотрела внимательно Югрова, удивившись, что тот полностью одет:

– Ты куда-то собрался?

– Нет, я откуда-то пришел, – объяснил непонятно он и спросил: – Ты не передумала за меня выходить?

– Когда бы я успела? – удивилась Агата. – Во сне?

– То есть пока еще не передумала, – кивнул, посмеиваясь, Югров и задал следующий важный вопрос: – Надеюсь, ты не будешь против, если мы поженимся сейчас?

– В смысле символически? – подивилась предложению Агаша.

– Символически, конечно, тоже, но лучше все-таки юридически, – уточнил Игорь.